Ксения Медведевич - Мне отмщение

Абла еще услышит обо мне! На добычу, правда, рассчитывать не приходилось - он же несовершеннолетний, все отец заберет...

Ну и ладно! Зато возлюбленная узнает о его подвигах!

И, словно Всевышний услышал горячие мольбы юноши, случилось невероятное: Антара уловил знакомый звук. За спиной топала и бестолково звенела уздечкой коняга.

- Ты ж моя красавица... - пробормотал бедуин, обернулся и увидел гнедую из-под сбитого стрелой кармата.

Антара всадил копье в землю - чтоб когда в седло сядет, вытащить, - потом ловил поводья, лез ногой в стремя, оступался, прыгал на одной ноге среди трупов, снова лез и наконец закинулся наверх и едва не отбил зебб о высокую луку. В становище-то все больше без седла ездили. Хорошо, что на гнедой седло со стременами, а то как бы он залез на конягу? Никак, никого ж вокруг нет, чтоб на спину подсадить. Живого - точно никого, только дым стелется и мертвецы лежат...

Рами он нагнал - и сразу понял, что дело плохо. Сумеречник с разгону летел на толпу чужих фарисов.

Их было пятеро - кольчужных, без щитов, но с хорошими копьями и при мечах. Копье тут же свистнуло - Рами на скаку пригнулся в седле, Антара - с придушенным воплем - тоже. Над головой пронеслось и во что-то за спиной ударило, кобыла мотала башкой и храпела, древко проскальзывало в мокрой от пота ладони, как бы не выронить копье-то...

А впереди уже орали и звенели - и тут Антару замутило. Рами привстал в стременах и отмахнул изогнутым трофейным мечом. Полетели щепки, брызнуло, фарис заорал, обрубок руки запылил красным, Рами отмахнул снова, и на глазах юноши грудь другого фариса раскрылась темной длинной дырой с белыми полосками ребер.

Антара изо всех сил боролся с тошнотой и страхом, коняга почувствовала его нерешительность и подло поддала задом. Цепляясь на гриву, он увидел...

- Рами!!! Слева-аааа!!!..

Копье выпало из кривой руки Антары - но Рами заметил врага, и занесший дротик налетчик опрокинулся в седле.

Пот заливал лицо, сквозь муть в глазах Антара вдруг с ужасом разглядел - на него! На него едут двое!!! А копье! Копье на земле! Уронил же!

- Аааааа!..

В глаза брызнуло очень горячим, с тяжелым топотом, звеня трензелями, промчалась коняга, Рами заорал:

- Вон отсюда!

Антара раскрыл глаза и увидел фонтан крови из перерубленной шеи, стеклянеющий глазами фарис оползал из седла, второй обменивался звонкими, хищными ударами с кривящимся, оскаленным Рами.

Задыхаясь от отчаяния и страха, юноша выпростался из стремян и полез с кобылы - копье подобрать. Наклоняясь, он визгнул от неожиданности - перед его носом на землю с глухим стуком и звоном кольчуги свалилось безголовое тело. Из косо срезанной шеи торчало белым и хлестало красным.

А по затылку крепко наподдали веревочной подошвой сандалии:

- Я сказал - вон отсюда! Вон, вон! - свои увещевания Рами сопровождал чувствительными пенделями в плечо и в ухо.

- Не пойду-уууу! - выл Антара, бестолково закрываясь ладонями.

Волосы на темечке чувствительно сгребла железная пятерня:

- Антара, я тебя сам убью.

Сглатывая ком ужаса, юноша посмотрел в нечеловеческие глазищи.

- Не пойду, - выдавил. - Что я Абле скажу? Не хочу, чтоб смеялась.

Петерня медленно отпустила.

- Умирай, если хочешь, - бронзовый голос сумеречника обдавал презрением, как зимний дождь холодом.

Подбирая присыпанное пылюкой копье, Антара услышал удаляющийся стук копыт.

- С бабами в шатрах не останусь... - упрямо прошептал он, утер слезы стыда и в отчаянии полез на кобылу.

И снова нагнал Рами - очень быстро.

На окраине становища в прыгающем факельном свете голосили и орали в десяток глоток, в реве заходились дети.

- Антара-аааааа!.. мама-ааааа!..

Ага, это Нуман бежит, все мордашка мокрая от соплей.

- Маму увезли-иии... это не кайсы-ыыыы...

Что это не кайсы, Антара уже понял.

- Связали, во вьюк положили-иии...

На шее Нумана болтался обрывок веревки. К его боку прижимались еще двое - дочка и мальчик тети Сафийи, их тощие шеи спутывал длинный ремень, а на кончике ремня, задирая подбородок, тащился еще и мелкий зареванный Ясир из соседнего шатра. Все четверо ревели, как зарезанные, и размазывали по лицам сопли, слезы и грязь.

- Нуман, хватит плакать, ты мужчина. Развяжи их, - строго сказал Антара с высоты кобылы.

- Отца заарканили, угнали, - всхлипывая, выдавил Ясир, выпрастывая шею из ременной петли. - Маму с сестрой во вьюк запихали. Брата с Ибрагимом за шеи связали и так за конем потащили...

- А нас тоже повязали, а потом бросили, - мрачно добавил Нуман.