Ксения Медведевич - Мне отмщение

Антара, принюхиваясь, против воли сглотнул слюну.

- А оно тебе надо, шейхом быть? - безжалостно продолжил Рами. - Посмотри на своего отца - он не знает, куда сбыть бремя власти. Знал бы на кого - скинул бы...

- Ну... - все еще хмурясь, протянул Антара. - Тебе легко говорить, ты вообще хали - у тебя ни рода, ни племени...

- Ааа... - беззлобно отмахнулся сумеречник. - Как скажешь. Кстати, вот про Аблу у тебя последние стихи ничего вышли.

- Это которые? - тут же приободрился Антара.

- Которые про голубку.

- У меня все про голубку, - мрачно уперся парень.

Сумеречник пожал плечами и прочитал:

Закончив декламировать, Рами выжидательно покосился на собеседника.

Антара, тщательно скрывая прущее наружу тщеславие, сурово мешал в котелке палкой.

- Все, готово.

И блаженно принюхался. Потом, правда, вздохнул:

- Жалко, лепешки нет...

- Еще лепешки тебе, - фыркнул сумеречник.

- Ну хорошо, - не выдержал юноша. - А как тебе это:

- Антара, - устало прервал его сумеречник. - Не прибавляй к рукоблудию ложь. Эти стихи написал Имруулькайс.

- Тьфу на тебя, - обиделся бедуин.

- Все-таки вы ворюги, все, поголовно, - покачал головой Рами. - Ворюги и ходячие зеббы, только ими и думаете.

Антара довольно заржал. И, утерев глаза рукавом, заметил:

- А че такого? Я ж мужчина!

Сумеречник только дернул плечом.

- Ну ладно, - бедуин яростно зачесал в волосах. - Ну хорошо. Вот ты у нас воин, да?

- Я хали, - усмехнулся сумеречник. - Которого племя держит у себя из милости.

- Неважно, - отмахнулся Антара. - Ты ведь воевал, так?

Рами пожал плечами - и что с того?

- Ну так прочитай мне свои стихи. Про войну.

Сумеречник долго смотрел на него - и Антара понял, что сейчас Рами скажет. У Стрелка была такая привычка: посмотреть-посмотреть, то ли как на страуса, то ли как на какашку, и спросить гадким голосом что-нибудь эдакое, с подначкой и приподвывертом.

- Антара, я не понял.

Ну, точно, сейчас с пометом смешает.

Сумеречник продолжил:

- Ты вообще откуда такой взялся, дружище? Ты серьезно думаешь, что я - про войну - буду писать стихи?

- А что такого? - тут Антара начал закипать не хуже воды в котелке.

Похлебка, кстати, остывала, затягиваясь льдинками жира.

- Война - это мерзкая, отвратительная, причиняющая боль вещь, и вспоминать ее в стихах совершенно необязательно, - отчеканил Рами. - Как у вас говорят? Зеленый финик - не сладкий? Вот и с войной так, Антара. Нечего про нее в стихах писать. Тем более хвалебных. А ты всякую чушь бейт за бейтом городишь, потому что бой только издалека видел. Нет в нем ничего завораживающего взгляд поэта, Антара, это я тебе точно говорю.

Но юноша уперся:

- Ни в жисть не поверю, что ты ни строчки про войну не написал.

- Хорошо, - сдался сумеречник. - Есть у меня стихи. Но не про войну. Про тех, кто воюет, скорее.

- Вот и почитай, - мстительно сощурился Антара.

- Ну вот это вот как бы вот так вот можно на ваш язык перепереть, - пробормотал Рами.

И прочитал:

- Рами, - строго прервал его Антара.

- Да? - сумеречник смотрел как-то очень понимающе.