Дмитрий Коростелев - Право на жизнь

Повозки змеей растянулись вдоль утоптанной колеи. Далеко уйти не удалось. Тропинка закончилась, дальше лес взрылся непроходимыми буреломами. Пройти можно было только пешком, да и то не всяк мог прорваться сквозь плотно сцепленные, сросшиеся ветви. Повсюду чавкало, хлюпало, земля была взмокшая и неустойчивая, кони недовольно ржали, норовя скинуть неугомонных седоков и перевернуть телеги. Паника поглотила всех и вся.

— Мы все здесь умрем! — простонала женщина.

Тотчас ее вопль подхватили остальные. Старики не могли унять впавших в отчаяние женщин. Дети удивленно таращились на матерей. Они все еще считали поездку увеселительной прогулкой.

— Что будем делать? — К Северьяну подошел Зубр, подозрительно прищурился.

Северьян скривился, отвернулся. Он с трудом переносил Зубра. Он был всего на три весны старше Северьяна, а вел себя, будто взрослый, задавался, смотрел на других свысока.

— Дальше идти нельзя, — рассудил Северьян. — За чащей начинаются болота, а там голодные упыри…

Упырей он не видел, но не раз слышал рассказы Лукия о болотной нечисти, и имел представление, о чем говорил.

— Упыри упырями, но позади степняки… а они еще хуже…

Северьян задумался. Выхода попросту не было. Оставалось лишь надеяться на чудо.

— Подождем, — решительно заявил он. Затем залез на повозку, крикнул совсем уж по взрослому. На него тотчас обратили внимание, затрепетали.

— Выждем, пока не сядет солнце, — сказал Северьян. — А потом мы с… Зубром вернемся и разведаем, что к чему. Может и нет ни каких степняков, а может… ушли уже.

Северьяна передернуло. Он знал, что если степняки уйдут, на месте села останется лишь выжженное пепелище… Северьян так ясно представил себе гору мертвецов, и среди них Лукия, Городона… Мальчик еле сдержался, унял предательскую дрожь.

— Не бойся, Северьяша, — к мальцу подошел старый Валим, и теперь гладил Северьяна по голове. Не удержался мальчишка, вцепился в деда, как клещ, и тихо, беззвучно зарыдал. В этот раз он зарекся никогда больше не плакать…

Северьян долго лежал на траве, вдыхая свежий, напоенный ароматами трав и цветов воздух. Это было похоже на глоток воды в пустыне — так разительно отличался он от спертого, загаженного смогом и гарью духом подземелья. Рядом, в каких-нибудь двадцати шагах высилась громада леса. Северьян сам не мог понять, какая сила донесла его тело до самых деревьев. А вдалеке, на расстоянии взгляда, из небольшого холмика на поляне в небо поднимался дым. Потом земля застонала, задрожала и осела, навсегда засыпав ведьмин курган.

Страх остался позади. Еще сам не веря, что все кончилось, убийца поднялся на неустойчивых ногах, сделал несколько шагов, опираясь на посох. С трудом, превозмогая самого себя, он добрался до леса, вошел в неприветливую чащу, и там повалился без сил, через минуту забывшись тяжелым неуютным сном.

Утро встретило его изморосью и пронзительной прохладой. Трава за ночь покрылась росой, даже земля размокла, и теперь елозила под ногами, норовя ускользнуть в самый неподходящий момент. Северьян недоумевал. Неужели, был дождь? Но почему он не помнит этого? Разве может быть сон столь крепким? Северьян не стал ломать голову, собрал свои скудные пожитки и двинулся дальше. Да какие пожитки собирать-то? Одежда, нож да посох — вот и все его снаряжение.

Деревья сменяли друг друга, от их обилия рябило в глазах. Желудок стонал, пустой, Северьян скривился, живот скрутил приступ голода. Проклятая ведьма затащив его в свое логово даже не соизволила накормить. Хотя, он бы и сам отказался. Но желудку было наплевать на все приключения хозяина. Он требовал пищи.

Найти ее оказалось не так уж и просто. Ножи Северьян потерял, когда убегал из ведьминого логова. Возвращаться обратно искать их у него не было ни малейшего желания. Охотиться с мечом почти невозможно. Птицу не собьешь, глухарей в такой чащобе нет, а звери покрупнее порядком пуганые, чуют приближение человека и прячутся. Северьян попробовал пожевать листья, но с отвращением выплюнул. Эта пища не годилась. Хвойные иголки тоже не отличались отменным вкусом, но на первое время подошли и они. Северьян даже подумывал отыскать на худой конец, берлогу медведя, но вскоре его проблемы решились сами собой. Бесконечная непреодолимая стена леса медленно расступалась. Ели и сосны сменились дубами и кленами, их в свою очередь сменил светлый редкий березняк. Здесь росли большие, невзрачные, но крупные грибы-подберезовики. Набрав целую горку, Северьян развел костер, и вскоре уже лакомился жареными грибками, нанизанными на ветки. Вместо привычной соли подошла зола, воду он собрал с крупных скопивших утреннюю влагу листов лопуха. Сытно поев, Северьян двинулся дальше, и вскоре березняк кончился. Впереди, как на ладони лежала небольшая уютная деревушка.