Майкл Кобли - Повелители теней

Призрачный утренний свет проник в комнату, наполнив ее серостью. Остатки сна улетучились. Надев простое зеленое платье и накинув поверх него залатанный коричневый плащ, чтобы скрыть свою принадлежность к травницам, Сувьель вышла из комнаты и нашла лестницу, ведущую на крышу. Дождь шел всю ночь. Воздух был холоден и прозрачен, крыша потемнела от воды. Она заметила какой-то ящик и присела на него, чтобы оглядеть город. Ее мысли текли, как им было угодно, пока их хозяйка наблюдала, как занимается заря.

До падения Империи Хоройя была зажиточным шумным городом-портом, известным своими богатыми купцами и театральными труппами. Сейчас все театры превратились в пепелища, а оживленные некогда торговые ряды стали грязным, пустым, заброшенным местом, где лишь изредка выставлялись на продажу тощие корнеплоды северных земель.

Сувьель смотрела на север, на расстилающееся лоскутное одеяло полей и ферм, тянущееся до подножия закрывающих горизонт холмов. Она различала темные полосы вспаханной земли и серые размытые участки, отравленные могонскими шаманами во время вторжения, на которых больше ничего не росло. Когда-то эта земля могла прокормить половину Хоньира, но последнего жалкого урожая зерна и скудного запаса корнеплодов едва ли хватит горожанам, чтобы продержаться эту зиму.

«Проклятие повисло над этой землей, — с тоской подумала она. — Военачальники и предводители разбойников заботятся о своей выгоде и ведут гнусные войны посреди руин нашего прежнего величия, пока народ страдает и истекает кровью».

Сувьель утерла слезы рукавом плаща. Потом она посмотрела вдаль, за горы, и мысленно увидела все Земли Катримантинской Империи такими, какими они были во времена ее юности. От дремучих лесов Кейаны до виноградников и фруктовых садов Эбро'Хета. От поющих пещер и утесов Юларии до продуваемых всеми ветрами Огучарнских островов. Ей вспомнились скачки на ведьминских конях в Яфрене, летний шторм у берегов Долбара, таинственные обряды магов в холодных горах Прекайна.

Сейчас только Слуги Сумерек бродят по залам Тревады, где когда-то готовили и обучали магов, мерзость поселилась отныне в Высокой Базилике.

Рядом зазвучали шаги. Ругая себя за слабость, Сувьель снова утерла глаза и обернулась. К ней подходила повитуха: руки сложены под платком, лицо озабоченное. Сувьель шагнула ей навстречу.

— Шин Хантика, — начала та горестно, пытаясь опуститься на колени.

Сувьель, встревоженная тем, что ее назвали давно позабытым магическим титулом, схватила повитуху за руки, заставив остаться на ногах:

— Нет, Лилия, не здесь. Не на улице. Кто-нибудь может увидеть.

Повитуха начала извиняться, но Сувьель положила руку ей на плечо, успокаивая. «Лилия Марай», — вспомнила она. Дочь одного из знатных семейств Рохарки, была гувернанткой при дворе.

— Не волнуйся, — успокаивающе произнесла Сувьель. — Скажи только, когда ты догадалась, кто я?

— Только когда вы второй раз использовали врачующее заклинание. Я вспомнила, как приводила детей к магам, чтобы они заживляли их порезы и синяки. — В голосе Лилии звучали слезы. — Они были такими живыми, полными любопытства. Всегда доставляли столько хлопот…

— А как мать и дитя? — спросила Сувьель.

Лилия вздохнула:

— Оба очень слабы. Но поправляются. Сомневаюсь, что она сможет еще рожать. Но с ребенком все в порядке. Его юный дух крепок.

— Прекрасно. Я рада. — Сувьель даже рассмеялась. — В последние годы ничто не радует меня так, как возможность помочь новому человеку прийти в мир.

Лилия немного помолчала, ее лицо помрачнело.

— В кошмарный мир, — добавила она тихо, потом подняла голову, взгляд ее внезапно ожил. — Зачем все так, зачем? Ведь эти вояки не вечны.

Сувьель вздохнула:

— Кланы Могона сильны и действуют заодно. У их шаманов есть великая и ужасная сила, Лилия. Та, что они отняли у нас.

Лилия покачала головой:

— Я верю, что настанет день, когда мы снова обретем свободу.

— Гандерлек полагает, что это время настало, — прошептала Сувьель.

Они обе замолчали.

— Шин Хантика, вы выжили при падении Беш-Дарока, — нарушила молчание Лилия. — Неужели больше никто не спасся, ни один из магов или творцов заклинаний, ни один из храмовых рыцарей? Это правда, что в нашей жизни никогда больше не будет света? Неужели нет никого, кто мог бы нам помочь?

Сувьель слышала отчаяние в ее голосе, в какой-то миг ей захотелось сказать: «Да, некоторые из нас спаслись, все эти долгие шестнадцать лет они скрывались, подготавливая врагам тот конец, который те заслужили».