Майкл Кобли - Повелители теней

— Твоя верность будет вознаграждена, — произнес он. — Когда я начну править всем, мне понадобится множество помощников, множество наместников…

— Дай мне тело, — прервал Корреган. — Дай нам настоящую плоть, кожу и кости, как было обещано. А потом мы сделаем все, что ты пожелаешь.

Алель взглянула на сидящего рядом с ней обескураженного Таврика.

— Что произошло? — спросила она. — Как ты себя чувствуешь?

— Оно не остановило его, — забормотал он. — Он подошел ко мне, а Семя… ничего не сделало… я… — Он схватил ее руку, глаза его расширились. — Этот… эта штука не может быть моим отцом! Он не может…

— Обещание будет выполнено, — говорил Истрегул. — Но сначала кровь должна пролиться на Семя, открыв путь. Потом…

— Потом ничего не будет, — произнес голос. — Потому что ты станешь ничем, а он станет всем.

Черный Жрец вздрогнул и развернулся. Все повернулись вместе с ним к сидящему на троне человеку в доспехах. Его доспехи были золотистыми, почти янтарными, по всей поверхности они были украшены сложным орнаментом из змей и ящериц. Огромный шлем-маска был покрыт теми же узорами.

— А, мой безликий брат, — с облегчением выдохнул Истрегул. — Безликий, безымянный и бесхребетный…

— Ты его марионетка, Истрегул. Ты думаешь, что преследуешь собственные цели, но это он начертил для тебя путь, по которому ты идешь, весь, до последнего шага. Это его путь, он даст ему силу, о которой так мечтаешь ты.

— Подобные речи говорят лишь о твоей недальновидности, брат, — заявил Истрегул. — Уйди из дворца, пока можешь.

Человек на троне, в котором Алель подозревала еще одного Повелителя Сумерек, негромко рассмеялся:

— Ты ведь слышишь его, правда? Шепчущего черные мысли целыми днями и ночами, что-то обещающего, что-то требующего. Он всегда здесь, всегда ждет. — Он поднял руку в латной перчатке. — Я знаю, что ты слышишь его, потому что я тоже его слышу, и ты, так же как и я, не дашь ему ничего.

— Уходи. Я не стану больше повторять.

— Да, жизнь не настолько плоха, чтобы ты добровольно с ней расстался… ради него. Разве не так?

— Твои доспехи все в царапинах, брат. Давай я отполирую их для тебя.

Он описал перед собой полукруг посохом, выпуская на волю сгусток энергии. Его слуги сделали то же самое, выпустив столько светящихся копий, пик и сетей, что они заполнили собой весь зал. Вихрь из сияния и языков пламени заходил вокруг трона, но он не причинил вреда сидящему на нем. Тот встал и вскинул руки в театральном жесте. От всего его тела в разные стороны понеслись искры, доставшиеся всем нападавшим на него. Некоторые сразу упали, другие лишились рук и ног или были ранены. Один из них, огромный лучник, только что выпускавший стрелу за стрелой, застыл в движении и с грохотом обрушился на пол.

Алель скорчилась на полу, спасаясь от магической атаки, и едва не вскрикнула, когда Таврик взял ее за руку.

— Смотри, они уходят…

Сидящие по всему залу маги оказались вдруг одни, без своих серых стражей, они наступали на призраков, гоня их к главным дверям. Таврик указал на арку за троном. Алель кивнула, и они начали пробираться туда. Они успели пройти две трети пути, когда Таврик вдруг охнул и упал на бок.

— Таврик, что с тобой? — взволнованно воскликнула Алель.

— Не пускает… — выдохнул он. — Оно хочет… — Слова поглотили судорожные всхлипывания задыхающегося человека, он лежал, прижимая Семя локтем.

— Нет, так просто вы не уйдете! — раздался грубый голос.

Обернувшись, Алель увидела парящую на фоне сражения тень призрачного императора. Он приближался. Она тотчас же посмотрела на металлическую руку Таврика, вспомнив, как использовала ее, высвобождая собственную дикую силу. Потом она увидела Семя, машинально схватила его и обернулась лицом к приближающейся опасности.

А опасность надвигалась как шторм. Она почти ощущала ее вкус, жар и белое свечение, но ничего не видела. Призрак был уже совсем рядом, Алель старалась сосредоточиться на нем, направить на него силу, но тут со стороны трона вылетело сияющее копье, попавшее императору в бок. Он распался на куски.

Распался со звуком, похожим на звон тысячи молотков, ударивших по тысяче наковален. Большие и маленькие куски полетели во все стороны, Алель зажмурилась, чувствуя острые осколки на лице и шее, плечах и руках.

Потом все кончилось, она посмотрела вниз, на свои руки, прижимающие тяжелое Семя Матери к груди, увидела отпечаток Семени на коже и кровь там, где ее ладони прижимались к прохладной шершавой поверхности…