Михаил Кликин - Страж могил

Самых слабых своих воинов подставили под удар некроманты, чтоб остановить армию людей, смешать боевые порядки. А основные силы отвели. В ближайшем овраге укрыли ударный отряд кавалерии. В яблоневых садах, растущих на склоне холма, спрятали три сотни закованных в броню ратников. В деревнях, стоящих на возвышенностях, разместили группы лучников.

А сами ушли.

Некроманты успели подготовиться к нападению. Защитники Кладбища не смогли застать их врасплох.

Огерт ожил.

Он шевельнулся, приподнялся, моргнул несколько раз — взгляд его стал осмысленным.

— Ближе к воротам, — проговорил некромант хрипло, и Гиз наклонился к нему, не вполне понимая, о чем толкует товарищ.

— Что?

— Надо подойти ближе к воротам… Мы должны успеть… Будет мало времени…

— О чем ты говоришь?

— Иди! — Огерт схватил охотника за запястье, крепко сжал, встряхнул. — К воротам! Как можно ближе!..

Они стояли вместе со всем обозом, в стороне от дороги, примерно в двухстах шагах от кладбищенских ворот. Возницы, большей частью недавние крестьяне, оставили повозки, разделились на несколько групп. Они уже освоились — беседовали громко, делились провизией, передавали по кругу латунную фляжку с горячительным пойлом, кто-то пытался развести костер. Они были знакомы достаточно давно, им было о чем потолковать, что обсудить. На чужаков — солдат, охранников, прибившихся к обозу незнакомцев — внимания не обращали. Разве только посматривали искоса.

А дождь не стихал, все сыпал, шумел, скрадывая все звуки, сужая видимое пространство. И возницы вроде бы совсем забыли о том, что неподалеку идет сражение, что опасный враг в любой момент может оказаться рядом…

— К воротам так к воротам, — недовольно пробормотал Гиз и выдернул руку из цепких холодных пальцев Огерта.

— Не выпускай вожжи, — пробормотал некромант, откидываясь назад. Глаза его вновь помутнели. — Будь начеку…

Стрелы прилетели с трех сторон.

Черные тяжелые стрелы с широким оперением, с вытянутыми наконечниками.

Они рухнули с высоты в самую гущу сражающихся, сбивая с ног людей и не причиняя вреда мертвецам.

Из яблоневых садов, ломая изгороди, тремя ровными коробками выступили одетые в броню мертвяки, вооруженные огромными двуручными мечами, и зашагали мерно вниз по склону, направляясь на поле боя.

Черные всадники на тонконогих раздувшихся жеребцах вымахнули из ложбинки, поднялись на дыбы, взвыли протяжно — и не ясно было, кто это кричит, мертвые скакуны или же мертвые наездники.

Из ямы, заваленной хворостом, выбрался великан артх, выпрямился во весь рост, ударил себя кулачищами в грудь, зарычал утробно. С корнем вырвал молодой дубок, растущий рядом, в три движения ободрал ветки, оставив лишь узловатое корневище. Качнулся, шагнул вперед, помахивая только что изготовленной дубиной, ворочая приплюснутой головой, высматривая врага.

Скользнули в траве серые волчьи спины. У вожака — железная пасть, словно медвежий капкан…

За дождем шевелились тени. Целое сонмище теней. Неясные силуэты возникали словно из ниоткуда — то ли сваливались с неба, то ли появлялись из-под земли.

И нечто огромное медленно двигалось в тумане, отвратительно чавкало, скрежетало…

Первыми не выдержали ополченцы. Дрогнули, сдали назад. И побежали — те, что могли бежать, те, кто сумел выбраться из толкотни сечи.

А мертвяки все прибывали.

Подчиняясь дару некромантов, выполняя их волю, поднялись с земли погибшие воины, подобрали оружие, снова вступили в бой — на этот раз на стороне нежити. И уже не разобрать было в тесном побоище, кто здесь свой, кто чужой. Перемешались ряды сражающихся.

И теперь все люди хотели одного — выбраться из безумной битвы, спастись, очутиться в крепости, за прочными стенами Кладбища…

Сражение проиграно — сейчас это понимали все.

Но война еще только началась — на это надеялись многие…

В самом центре людского моря отчаянно бился полководец Вомор. Он потерял коня и копье, его круглый щит лопнул от многочисленных ударов, а доспехи были иссечены мечами врагов. Рядом с предводителем сражались его верные товарищи, его старые друзья. Они еще сдерживали напирающих мертвяков, рубили им головы, отсекали конечности, но сил у бойцов оставалось все меньше и все тяжелели мечи…

Полководец Вомор опустил клинок.

Впервые в своей жизни он шагнул за спины друзей, укрылся за верными людьми.

Левая рука его сорвала с пояса помятую медную трубу, свернутую в кольцо.