Джеймс Клеменс - Буря ведьмы

Дети карабкались вверх по коленям и гладким бедрам, вновь возвращаясь туда, откуда когда-то появились на свет. Они пищали и верещали, скрываясь в ее глубинах, и гордая материнская улыбка играла на красивых губах Вайрани, пока потомство заполняло ее матку. Она запела старинную колыбельную, слышанную ею еще от матери, и ее плоский живот стал расти, пока не вырос до размеров живота женщины, беременной двойней. Вайрани почувствовала, как дети успокоились в ней, и усмехнулась.

Она-то родит не двойню, о нет! Колени ее сомкнулись. Какие-то запоздавшие дети еще взбирались по лодыжкам, но женщина нежным движением сбросила их.

Потом собрала разбросанные вещи, оделась и перекинула суму за плечо. Тропинка была неподалеку, но все равно надо было спешить, чтобы выйти из леса, пока огонь не поглотит его полностью.

И Вайрани заспешила прочь, одной рукой поддерживая суму, а другой огромный живот. Она шла тяжело задыхаясь, но на губах ее играла довольная улыбка.

Вайрани была настоящей матерью.

— Вперед! Вперед, не отступать! — кричал Эррил, горло которого уже давно саднило от дыма и крика. Он обернулся и увидел, как повозка тщетно пытается перебраться через полуобгоревшее бревно на дороге. — Могвид, не жалей лошадей! Стегай их как следует! Впереди бушевали вихри из вспыхивающего искрами пепла, прожигавшего тут и там полотно повозки. Стоять — значило подвергнуться опасности загореться совсем. И хотя основной огонь был уже достаточно далеко впереди, подгоняемый ветрами эльфа, местами постоянно вспыхивали небольшие костры, так и норовившие поджечь что-либо на пути выбивавшихся из сил путешественников. Главной опасности подвергалась повозка — лакомая добыча для случайных языков пламени.

— Быстрее, быстрее, — торопил Эррил, но и без этих слов Крал и Нелин верхами на своих изможденных лошадях подскочили к повозке и стали заливать тлеющее полотно из бурдючных мешков. Пламя зашипело и нехотя угасло, оставив на полотне длинные черные шрамы.

— Мы уходим от воды, — заметила Елена и тяжело закашлялась, согнувшись в седле. Горячее дыхание огня иссушало все внутренности, и эта жара выматывала хуже огня и хуже возможности быть укушенными пауками, а ведь неизвестно, сколько придется идти вперед.

Эррил натянул полотняную маску повыше, чтобы скрыть обеспокоенное выражение лица.

— Ничего, пройдем, — бросил он и вновь ускакал вперед.

Потушив полотнище полога, Нилен пустила свою лошадь ему вслед.

— Мерик на пределе, — шепнула она. — Он отрицает, но я-то вижу, как дрожат его руки с поводьями. А несколько минут назад он чуть не рухнул с седла.

— Придется ему потерпеть, — холодно ответил Эррил. — Если огонь погаснет раньше, чем мы выберемся отсюда, считайте, что мы оказались в западне. Ему надо продолжать гнать огонь дальше, останавливаться нельзя. — И тут же словно в насмешку над этими словами колокольцы повозки тревожно зазвенели, — это на дороге снова попалось бревно, переехать через которое оказалось невозможно. Колеса стали увязать все глубже.

Глаза обеих женщин воззрились на Эррила.

Из-за повозки выехал и Крал, указывая на пространство слева от нее:

— Можно бы сюда, но тут они запросто могут появиться снова.

Эррил посмотрел в направлении руки горца. Казалось, что пауки каким-то образом чувствуют любую остановку и даже замедление скорости путешественников. Многочисленные выжившие отряды Орды то и дело угрожали им на протяжении всего пути, но, к счастью, двигались пауки слишком медленно, и пока все ехали на хорошей скорости, жар и искры представляли куда большую опасность, чем ядовитые твари.

Но это пока...

По искореженной земле к выжженному проходу со всего леса катились тысячи красных тел. Искры и раскаленные головешки уничтожали большую их часть, тельца шипели, надувались, лопались и умирали, но на смену им спешили другие и заменяли своих мертвых братьев. Даже по воздуху плыли в пепле и остатках паутины крошечные едва родившиеся паучки.

Сама смерть катилась, плыла и ползла рядом.

Эррил еще раз посмотрел на повозку и стегнул жеребца.

— Облегчите груз! — крикнул он сидевшим в повозке. — Выкидывайте запасы!

Огромная рука Толчука откинула полог, но, опередив его, на землю выпрыгнул Фардайл.

— Назад! — рявкнул на него Эррил. — Назад, в повозку! Под ногами полно тварей! Выкидывайте вещи, только вещи!

— Я вешу куда больше, чем все вещи, вместе взятые, — проворчал огр, игнорируя слова Эррила и продолжая вытаскивать свое грузное тело наружу. Наконец он встал на обожженную землю прямо голыми ступнями. — У нас, огров, шкура толстая и никакому пауку ее не прокусить.