Владимир Мясоедов - Пламя подлинного чародейства (СИ)

— Основной отряд тварей движется по направлению к Трирму, — докладывал, захлебываясь от скорости, порядком струхнувший военнопленный.

— Крупный торговый город, — пояснила Сандра в ответ на мой недоумевающий взгляд. — Последний раз, когда я там была, его стены могла перелететь престарелая курица, настолько давно они не ремонтировались.

— Но также вокруг главного скопления чудовищ и еретиков постоянно рыскают несколько отрядов, уничтожающих все на своем пути, — продолжал рассказывать эсквайр. — Один такой уже успели остановить, а мой отряд был выслан по направлению, с которого он двигался и в результате наткнулся на эту деревню.

— Оперативно действуете, — оценил я. — Кажется, боевая машина имперских войск раздавит врага, как только запустит свой маховик на полную катушку.

— Несомненно, — с готовностью согласился со мной пленник. — В том отряде, который мы уничтожили, под предводительством могучего чернокнижника было шестеро ледяных легионеров, десяток порочных демониц и полусотня оборотней.

Все-таки тогда однорукая мутантка оказалась права. Просто из-за незавершенного ритуала результаты получился не совсем правильным. Интересно, как этих тварей держат под контролем? И какой процент жертв сам в скором времени вольется в ряды чудовищ, отрастив себе когти и ценный, во всяком случае для алхимиков, мех?

— Пять тысяч разделить на пятьдесят, — задумчиво промолвила Сандра. — Так, мелкая, сколько это будет? Никогда не была сильна в математике.

— Один процент солдат, бывших в лагере, — практически моментально ответила ученица, вообще-то бывшая на пару сантиметров повыше наставницы. — Ну, если отминусовать погибших во время трансформации, то может быть два или три.

— Короче их еще очень много, — вздохнул я. — Только по численности раз в тринадцать больше чем нас, если при формировании того отряда соблюдался принцип пропорциональности.

— И больше, чем гарнизон провинции, — добавила Кассандра. — В мирное время число стражи и каких-нибудь вспомогательных отрядов на службе наместника провинции не может превышать число в тысячу человек. Сейчас он увеличен, но даже в самом лучшем не больше чем в два раза, все-таки битвы идут не на нашей территории, а на чужой и повода поднять налоги для содержания лишних бойцов нет. Есть, правда, еще дворянское ополчение, но редкий лорд может позволить содержать больше чем четыре-пять десятков воинов. А обычно их даже меньше. Наемники же постараются забиться в самые глубокие щели и не вылезут оттуда, пока все не успокоится. Если вообще к еретикам не примкнут. У слуг демонов всегда много золота, а мрази, которой в любом случае хорошее посмертие заказано, среди торгующих своими клинками полно.

— Это не так, — вяло попробовал отстоять честь собратьев эсквайр, но особого убеждения в его голосе не чуствовалось.

— Ладно, жертва, — вздохнул я, заставив успокоившегося было пленника вздрогнуть. Надеюсь, он не додумается, что оговорка была допущена намеренно. — Зачем вы на нас то напали без разговоров? Видно же было сразу, что люди идут, а не монстры.

— У вас были на щитах и доспехах значки уничтоженного тьмой легиона, — осторожно ответил эсквайр. — А потому мы решили, что перед нами шайка каких-то еретиков. А остальной отряд видно не было, иначе отступили бы сразу. Но, госпожа, могу я говорить откровенно?

— Конечно, — кивнула головой Кассандра. — Что бы ты ни сказал, если воздержишься от оскорблений и проклятий, твоей судьбы оно не ухудшит, даю слово рода Мейр.

— Вас, скорее всего, уничтожат независимо от того, причастен ли учебный легион к произошедшему или вообще не при чем и боролся с порождениями зла не щадя своей крови, — честно признался раненный, чем снискал мое немалое уважение. Надо бы подлечить ему руку. За храбрость. Тем более, убивать пленника все равно никто не собирается. — Особенно после того, что сотворил адмирал два дня назад, после того как в храмах объявили, где силы зла вступили на землю.

— Дедушка? — удивилась Кассандра. — Так он еще жив?!

Надо же, а ведь мы его уже похоронили, доверившись прогнозу магов-лекарей. А сколько в ее голосе надежды снова увиться с близким человеком. Может, все-таки успеем навестить их родовое владение раньше, чем пенсионер испустит дух?

— Чего этот старый пьяница еще учудил? — также заинтересовалась ее наставница, бывшая старой боевой подругой вообще то уже давно обязанного переселиться в мир иной аристократа.