Артем Тихомиров - Чрезвычайный и полномочный

Гад! Мерзавец! Остолоп! Тупица!

Теперь, кажется, план шел насмарку. Экспедиция Пнилла каким-то непостижимым образом двигалась именно в направлении нужной пещеры и имела все шансы застать чудовище спящим.

Отсюда вытекали весьма неприятные для Дрянеллы последствия. Мертвый Грендель ей не поможет, зато Пнилл, вернувшись с победой, в ярости от увиденного, способен сделать с ней такое… Нет, Дрянелла не хотела об этом даже думать.

Похоже, звезды отвернулись от нее. В какой-то момент все пошло наперекосяк, в ход дела вмешалась какая-то неучтенная величина, которая нарушила прогнозируемое течение событий. И величина эта не Офигильда, а некто другой. Также на эту роль не подходил и Говорун Кровожадный Чтец – он уже доказал, что его возможности имеют весьма четкую границу и до сих пор не слишком помогали Пниллу.

Итак, пришло время подбить бабки.

Чтобы оценить положение в городе и ближайшие перспективы, Лже-Офигильда явилась в тронный зал и разбудила своих союзников. Вожди кланов продрали глаза, далеко не сразу сообразив, что заседание Временного Совета уже в полном разгаре и они его непосредственные участники.

– Я слушаю, – с нажимом сказала колдунья, глядя на Валуна Неприседая. – Что докладывают разведчики?

– Э… Докладывают. – Помимо обсуждения обстановки на театре боевых действий, ночью вожди занимались поглощением вина и пива, так что Валун соображал с трудом. – В городе тишина. Все спят.

– Да знаю я! – заорала колдунья. – Я их сама усыпила… В общем, усыпили их силы могучие, которые уничтожения хотят врагов Диккарии и ее возрождения… Неважно, короче…

Вожди кланов не поняли и половины сказанного. Все эти чморлинги и бульклинги, в свое время бывшие у Пнилла не в фаворе из-за своей иррациональной злобности и тупости, еще не адаптировались в новой роли.

Когда они присягали королеве несколько часов назад, их привлекала перспектива безнаказанно грабить и резать всех подряд, однако сейчас «Офигильда» стала требовать чего-то большего. В частности, видимо, стать «государственными деятелями новой эпохи». Что это такое и с чем это едят, оставалось для дикарей тайной.

Из всего Временного Совета политическим опытом обладали немногие, а из обладавших только двое могли стоять на ногах и членораздельно разговаривать: Перхун Длинный Язык и Валун Неприседай. Остальные бывшие члены Королевского Совета, ставшие на сторону Лже-Офигильды, такие как Сверкан Селезенка, Умрих Большеногий и Хрясь Большестрашный, в данный момент лежали под столом, заваленном картами, залитыми пивом и вином. Принимать участие в судьбоносных событиях ввиду жестокого похмелья им представлялось затруднительным.

Два чморлинга и еще пять бульклингов ждали, что скажет королева.

– Значит, никто ничего не знает?

– Осмелюсь сказать, госпожа, – подал голос сизоносый бульклинг, хромой на левую ногу и носящий звонкое имя Шлеп Губа. Командовал он весьма паршивым кланом Бултыхаев и не пользовался при прежней власти любовью короля. Зато при нынешней, доказав свою кровожадность, – на совести его головорезов была гора трупов в Квартале Горшечников, – Шлеп пришелся к месту. – Скудность разведданных не самая большая проблема…

– Ага! Нашелся один, кто языком умеет ворочать! – Колдунья ткнула в его сторону пальцем. – Говори!

– Что мы будем делать с теми, кто убежал, госпожа? Беженцев много, мы не успели перебить всех, хотя старались. А еще вожди кланов, те, которые отказались признать вашу власть… Что с ними? Они могут объединиться.

– Знаю, – сказала Лже-Офигильда. – Но пока мы можем не опасаться. Беглецам нужно время, чтобы в себя прийти и мозгами пораскинуть. К тому же вряд ли большинство из них сразу же войско собирать кинется. Скорее всего, некоторые просто пока не въехали в положение, оттого и некоторое непонимание важности перемен… Предоставим им время. Зуб даю, многие вскоре приползут сюда, чтобы облизать сапоги мои!

Морды головорезов засияли от удовольствия.

– Забывать не стоит, кто я. Я – супруга Пнилла, которой он передал власть, – добавила колдунья. – Что они с этим поделать могут?

– История знает факты, когда такие вещи оспаривались не раз, – сказал Перхун Длинный Язык.

Реакция на столь меткое и неоспоримое с точки зрения исторических фактов замечание последовала мгновенно:

– Заткнись, негодяй, если не хочешь, чтобы твой язык стал короче!

Вождь клана отпрянул, став пепельно-серым. Глаза Лже-Офигильды плеснули таким свирепым огнем, какого у нее не видели даже те, кто имел несчастье в прошлом не на шутку девицу разозлить.