Юрий Погуляй - Братство Чародеев

– Я не хочу ссориться с Мерзлыми. Да и как ты думаешь, что подумают дети Льда, когда Копье вдруг снова пропадет, и выгода в этом будет только у нас? Боюсь, нам придется отступить.

– Народ обрадуется, – Таната сделала небольшой глоток из своего бокала. – Братство оказалось сильнее чем думали в племенах.

– А как же Ладомар?

– Мы можем отправиться с тобой на его поиски.

– Кто же останется здесь? Как старейшины воспримут исчезновение Вождя, заварившего всю кашу? Что будет, если Братство решит нас преследовать? – почти выпалил Старр.

– Как много вопросов, милый. Тебе, наверное, очень тяжело…

– Да уж, нелегко.

Размышления не давали ему покоя весь день, и половину ночи. Ближе к утру Старр пришел к выводу, что нужно спасать своих людей. Ладомар наверняка бы так и поступил. Потом, когда он подготовит себе достойную замену, то все равно отправится на поиски приятеля. Но сейчас… Сейчас ему было до смерти обидно, что он оказался в такой ситуации. Ответственность за тысячи жизни оказалась по другую чашу весов от дружбы. И дружба проиграла. Лис всегда считал себя хорошим другом, но сейчас с горечью понимал свою ошибку. В чужой стране, в чужом мире Ладомар остался один. На время, но все равно – абсолютно один.

Таната ободряла возлюбленного как умела. Его приятеля, странного паладина она вспоминала редко, и, по ее мнению, мрачный воин Небесного сам выбрал себе тропу изгоя. Ей было его чуточку жаль, но не более. Старр после тяжелого решения ходил мрачнее тучи. Ему удалось договориться с Дланью Снега о совместном отступлении, ему даже удалось уговорить сына Льда, чтобы тот позволил присутствовать при захвате Предателя. Лидер Мерзлых равнодушно согласился.

Шаман подошел к Ясному с востока. Все свое путешествие он старательно отводил глаза всем случайным путникам и военным патрулям. Сил старому колдуну хватало на многое, а за долгие годы службы в Братстве он научился скрывать следы Мерзлых от любознательных глаз. Шел дождь, капли падающие на бредущего по тропе Шамана почти сразу превращались в крошечные льдинки и осыпались белой крошкой на землю. Как только Верховный вышел из леса на дорогу в Ясный, то каждый шаг стал даваться ему с трудом. Он прекрасно знал, что ждет его впереди, и все существо сопротивлялось решению разума. Но дороги назад нет. Это единственное, что он мог сделать для детища своей жизни.

Ему вспомнился Халд. Вспомнился увлеченный огонь в глазах чародея, почитаемого многими за бога, его горячая речь, мечты, планы. В их первую встречу Шаман еще жил на Мерзлых островах и с холодным равнодушием взирал на жителей материка. Они казались ему суетливыми, мелочными созданиями. В их порт часто заходили купцы с юга, и у него была возможность изучать людей, не утруждая себя путешествием. Халд прибыл как раз на одном из торговых кораблей. Встреча их была, как казалось тогда, случайной. Мерзлый в тот день просто любовался морем, когда невысокий человек в теплой шубе, остановился рядом с ним.

– Красиво, да? – спросил его Халд, и Шаман, которого соплеменники знали как Голос Вьюги, удивился.

Они разговорились, и Мерзлому понравилось беседовать с южанином. В человеческом волшебнике оказалось столько жизненных сил, столько энергии, что он заряжал ею всех окружающих и даже сын Льдов не устоял. Халд несколько недель гостил на острове (инкогнито, разумеется), в течении которых частенько находил время для общения с Голосом Вьюги, и когда пришла пора расставаться – сделал предложение, которое сначала шокировало Шамана, но потом…

Конечно, Халд был коварен. Разумеется, он приехал сюда не просто так пообщаться с Мерзлыми. Но Голос Вьюги его простил. За недолгое время их общения он особенно остро почувствовал, как бессмысленна жизнь на островах. Привычная, размеренная и скучная. Пустая. Созерцание сменилось жаждой сотворения. Может быть, волшебник его зачаровал? Кто знает, но Шаман до сих пор не жалел о содеянном. Да, он выкрал великую реликвию своего народа и сбежал вместе с Халдом на материк.

Но у них была идея. У них был план. Он стал Предателем для своего народа, но прожил лучшую жизнь, в то время как дети Льда – ее просуществовали.

Шаман с улыбкой вспомнил первые дни сотворения Братства. Вспомнил Твердеца, еще бодрого, уверенного в себе и в своем деле. Вспомнил тех чародеев, которые присоединились к Халду еще до сына Льда. Аля, набожный Блур, с которым у него сразу не сложились отношения, вампиры Рочек и Лаван. Сумрак, ставший Мерзлому другом и сгоревший позже в жерле «божественной» войны. Вспомнил, как он отказался от места среди Верховных чародеев и вместе с Твердецом (рыцарем до мозга костей) настоял на создании Ордена. Кто знал, что со временем власть перейдет к ним?