Олег Яковлев - Мартлет и Змей

Это было уже, по меньшей мере, больно – руки мага и так покраснели, словно только что побывали в обжигающе горячей воде. На сей раз последствия будут еще тяжелее – долго он так, прыгая от огня к огню, не протянет – скорее сожжет себя самого. Следовало подыскать место подальше, ведь следующий переход может обернуться не только пыткой, но и кое-чем похуже. Огненный Змей закрыл глаза, сосредоточиваясь, – холодный разум услужливо подсказывал, что у него еще несколько секунд в запасе, пока вампир завершает трансформу. Сознание мгновенно погрузилось во тьму, и там, посреди этой кромешной мглы, сверкали желтые искры. Их было множество, ярких и не очень огней в ночи, ведь над городом и замком уже сгустились сумерки, и многие люди в этот самый миг зажигали свечи, скрипели огнивом над пропитанными маслом фитилями уличных фонарей, растапливали камины и очаги. Какие-то из огней были едва заметны, какие-то пылали во много раз ярче, одни находились совсем близко, другие чуть трепетали где-то почти за горизонтом. Танкред мысленно потянулся к самому дальнему из тех, до которого мог долететь его магический взор. Стоило ему уцепиться взглядом за далекую мерцающую искру, как тело волшебника разорвалось от боли, – всего одно мгновение, но немного найдется тех, кто согласен даже на миг ощутить себя горящим на ведьмином костре, заботливо сложенном братьями-иерофантами.

А в покинутом кабинете уже изготовившийся к прыжку вампир в очередной раз завыл от злобы – добыча опять ускользнула. Но в карих глазах чудовища пылала та самая искра, за которую ухватился чародей, – вампир прочно держал след, и обреченной жертве от него было не скрыться. Сэмюель прыгнул в окно, падая и на лету меняя облик…

…Танкред выпал на мощенную брусчаткой улицу из масляного фонаря. Падение с семи футов и обожженная кожа… Все масло мигом выгорело, и фитиль погас. Маг еле поднялся на ноги и, ковыляя, побежал к следующему столбу. Закрыв глаза, он протянул руку, и вырвавшаяся из фонаря струя пламени поглотила его. Фонарь погас…

…Много их сидело у костра. Мужчины разных лет: и гвоздари, и музыканты. Были здесь и женщины, и совсем малые дети, и старухи, которые, как говорят у народа дороги, «видят лишь левым ухом, а слышат лишь правым глазом». Ар-ка готовили свое традиционное блюдо – острую сасу, при этом старики, как обычно, рассказывали молодым истории из прошлого, граничащие со сказками, но, несомненно, имевшие место в действительности. Вокруг чернели огромные силуэты фургонов. Распряженные кони стояли за небольшой, возведенной на скорую руку оградой.

Вдруг один из костров вспыхнул так ярко и неожиданно, что сидевшие кругом разлетелись в стороны, падая на спины и обливаясь горячей похлебкой. Из костра появился высокий человек с длинными, черными, как уголь, волосами и в красной мантии с обгоревшим подолом. Костер за его спиной мгновенно погас – весь источник пламени в нем был иссушен до самого дна.

– Танкред Бремер? – удивленно проговорил какой-то старик-цыган – он повидал за свою жизнь много странного и необычного и сейчас первым пришел в себя.

Лицо Танкреда было искажено и застыло в чудовищной гримасе, будто глиняная маска, обожженная в печи. Рот был широко раскрыт, глаза зажмурены.

– Nos Feratum, – только и прохрипел Огненный Змей, после чего совершил невероятный, нечеловеческий прыжок и влетел в ближайший костер.

Маг вскрикнул и исчез. Костер погас.

– Не живой! – закричал старик – расторопность его сделала бы честь блохе, которую пытаются объездить. – Враг нашего народа! Сыны ар-ка, осину! Колья! Арбале…

Танкред уже не слышал призыва старого цыгана…

…Семейство Коллинов собралось в полном составе после тяжелого дня. Старики сидели в креслах-качалках. Дед Грыз, как всегда, вполголоса похвалялся своими былыми достижениями на поприще отделки и продажи кожи, его старая супруга Вигнетт что-то ворчала себе под нос и будто бы подремывала, укутавшись в плед. Дженни варила куриный суп, помешивая ложкой варево и время от времени пробуя, не много ли соли она плюхнула в котел. Ронни, член гильдии кожевенников, сидел за столом и вырезал ножом из небольшого куска дерева фигурку гоблина. Подчас он подносил свою поделку к огоньку свечи, чтобы лучше разглядеть детали. Вот показался длинный нос: ничего – сойдет, а вот оскал нужно подправить – не злобный больно, а какой-то улыбчивый… Дети уже спали. Два пухлых младенца, мальчик и девочка, затерялись среди простыней в двух резных колыбелях.