Олег Яковлев - Мартлет и Змей

В этот самый миг пленник неестественно дернулся всем телом, выламывая связанные за спиной руки. Шелковые веревки выдержали, но не плоть – она оказалась слабее. Стоящие рядом стражи с ужасом наблюдали, как неестественно вывернутые кисти обвисают на окровавленных ошметках кожи, а сломанные обломки костей вылазят наружу. Чудовище в человеческом теле дернулось еще раз, окончательно освобождаясь, – одна из оторванных кистей шлепнулась на пол, другая так и осталась «висеть» на запястье вместе с намертво перетянувшим ее шнуром.

Все это происходило в полной тишине – никакой боли гомункулус не испытывал, а может, просто не умел кричать. Но вот когда окровавленная кость вонзилась в горло первому из стражей, а зубы впились в шею второму, те не сумели похвастаться подобной выдержкой. Яростные крики быстро переросли в хрип – один эльф уже падал, захлебываясь бьющей из разорванных артерий кровью, другой судорожно хватал ртом воздух, прощаясь с жизнью.

Лучники не стали дожидаться команды – две стрелы, просвистев, вонзились в глаз и в сердце чудовищу. Но чтобы остановить кошмарное порождение алхимии, этого оказалось мало. Третий из стражей схватился за распоротый живот – гомункулус нанес ему страшную рану, используя обломки костей, торчащие из рук, и орудуя ими не хуже разящих клинков. Воин отлетел в сторону и теперь в ужасе стонал на полу, пытаясь собрать свои вываливающиеся наружу внутренности. Саэгран Неллике пока не вступал в схватку – он выхватил меч и теперь переводил взгляд с гомункулуса на Танкреда, не в силах определить, кто же из них представляет бо́льшую опасность.

Следующий страж оказался порасторопнее – он успел сделать выпад и вонзить меч в грудь искусственному человеку. В ответ монстр навалился на него всем телом, смяв, и они покатились по полу, опрокидывая шкафы и книги. Пыльные фолианты посыпались с полок, хороня под собой дерущихся. Эльф лишился меча, оставив его в теле врага, и теперь бессильно царапал ногтями по полу. В это время его последний товарищ отбросил в сторону лук и, выхватив кривой кинжал, набросился на чудовище сверху, принявшись полосовать им все еще шевелящиеся руки и грудь раненого монстра. В ответ гомункулус выгнул свою неожиданно длинную шею и в свою очередь сомкнул зубы на горле пришедшего на помощь товарищу стража. Тот сразу обмяк и затих. Но и чудовищу не суждено было подняться – в тот самый миг широкий взмах меча снес ему голову. Ал Неллике правильно оценил слабое место врага – лишившись головы, монстр упал и перестал шевелиться.

Убедившись, что чудовище больше не представляет угрозы, саэгран обернулся туда, где должен был находиться его собеседник, барон Танкред. Само собой, возле камина уже никого не было: в воздухе оседали сверкающие огненные искры – следы сотворения магического портала. Огненный Змей ушел через пылающий камин, умело воспользовавшись возникшей неразберихой, а все произошедшее здесь явно являлось частью придуманного им плана.

Ал Неллике стоял в хорошо освещенном коридоре, свет в который проливался из высоких стрельчатых окон, бесстрастно наблюдая, как хмурые от негодования стражи выносят из Логова Змея обернутые в пурпурную ткань тела.

Все пятеро из отдавших душу Тиене эльфов были благородного происхождения, все являлись потомственными стражами. Каждый из погибших мог похвастаться родовым древом, уходящим корнями на глубину нескольких поколений, десятилетиями боевой подготовки и целой плеядой амбиций, которым уже не суждено было сбыться. Жуткий монстр, этот не-человек, порожденный враждебной магией и алхимическими реакциями, взращенный в стеклянной колбе и просуществовавший на свете не больше двух дней, оборвал древние родословные и исполненные чести жизни истинных воинов. Воинов, которых у него так немного. Здесь, в Бренхолле, всего сорок шесть стражей, едва державшихся на ногах после событий прошлой ночи. В городе – еще два десятка благородных алов и почти сотня из присланных лордом Найллё воителей. Проклятый барон во всем оказался прав: эльфы взяли город, но удерживать его Неллике было нечем. Если бы он только не отправил Альвина в Реггер с пятью десятками осей и долов! Тот замок столь же легко пал и оставался столь же беззащитным…

– Мой саэгран, никаких следов.

Старший страж склонился перед своим командиром. Это был один из так называемых Певчих Птиц, доверенное лицо ала Неллике. Перед предводителем почтительно замер невысокого роста темноволосый воин с цепким и внимательным взглядом кошачьих глаз.