Della D. - Метаморфозы

Гермиона не придумала ничего лучше, как подсунуть Гарри записку с просьбой прийти к ней после отбоя в комнату старосты.

***

В тот вечер Гермиона не находила себе места. Разобравшись со всеми делами, она, наконец, скрылась в своей комнате, но ожидание было невыносимым. Что она ему скажет? Что он скажет ей? Чем все это закончится? Одни вопросы и ни одного ответа. Как всегда.

Через полчаса после отбоя в дверь тихо постучали. Гермиона распахнула дверь, но на пороге никого не оказалось. Однако она слишком часто делила с Гарри мантию–невидимку, чтобы не догадаться, что он мог воспользоваться ею, желая прийти к ней незамеченным. Поэтому она посторонилась и, почувствовав движение воздуха рядом с ней, закрыла дверь, наложила на него заклинание и обернулась.

Гарри стоял напротив, мантия покоилась на ее аккуратно заправленной кровати. Он молчал и смотрел на нее без всякого выражения.

Когда Снейп прочитал записку Гермионы, он почти сразу понял, что придет на это свидание. Во–первых, потому что Поттер пошел бы. Во–вторых, потому что мысли о Гермионе, тепле ее тела в его объятиях, ее губах, руках, запахе волос не оставляли его все эти дни. Он прекрасно понимал, что не его она целовала, не его она хотела, не его она любила, но он также понимал, что другого такого шанса у него не будет. Не переспать с ней, нет. Этого он поклялся не делать. Не столько из благородства, с которым был очень слабо знаком, сколько из чисто практических соображений: рано или поздно она узнает, кто это был, взбесится, и у нее появятся основания посадить его в Азкабан. Или что там полагается бывшему Пожирателю Смерти, преподающему в Хогвартсе, который принял облик своего студента, чтобы затащить в постель его одноклассницу? Раньше это был бы поцелуй Дементора, сейчас… Пожалуй, Авада Кедавра.

Так что Снейп не думал спать с Гермионой Грейнджер, пребывая в облике Гарри Поттера. Нет, он просто хотел побыть с ней, быть может, поцеловать, обнять. В общем, обзавестись парочкой воспоминаний, которыми можно будет согреть себя в одинокой старости, если он до нее доживет.

— Ты звала меня? – прервал он молчание.

— Да. Мне кажется, нам надо поговорить. О том, что произошло на площадке.

— Я уже извинился…

— Нет, я не хочу твоих извинений, — она приблизилась, глядя ему в глаза. Он видел, как она мелко дрожала. – Я хочу спросить, что именно ты имел в виду, целуя меня?

Вот он вопрос, который решит ее судьбу. Гермиона затаила дыхание в ожидании ответа, даже ее сердце остановилось.

Снейп был не в силах смотреть ей в глаза, поэтому отвел взгляд. «Веду себя как мальчишка!», — разозлился он сам на себя.

— Разве не понятно, — просто ответил он, красноречиво взглянув на нее.

Второй раз за последнюю неделю Гермиона Грейнджер бросилась ему на шею, ее губы нашли его, ток побежал от него к ней и обратно.

«Только не называй меня по имени, — мысленно умолял Снейп. – Молчи, ради всего святого, молчи».

«Надеюсь, ты понимаешь, что сейчас ты одной ногой уже в Азкабане?», — нарочито спокойно поинтересовался внутренний голос.

«Я не переступлю черту, я смогу остановиться», — твердил про себя Снейп.

«Уверен? Тогда почему твоя рубашка уже расстегнута, а ее руки гладят твою кожу?»

«Я остановлюсь… Чуть позже… Уже скоро… Может быть».

«Тебе нельзя этого делать. Не говори потом, что я тебя не предупреждал».

Губы Снейпа–Поттера скользили по шее Гермионы, когда ее руки стаскивали с него рубашку. В голове у Снейпа мелькнул последний стоп–сигнал, когда вдруг Гермиона вскрикнула и отшатнулась от него. В мгновение ока у нее в руке оказалась палочка.

— Кто вы?! – в ужасе закричала она.

Снейп не сразу понял, что произошло, но потом он проследил за ее взглядом.

Метка. Уродливая Черная Метка красовалась на его левом предплечье.

«Я тебя предупреждал», — лениво сообщил внутренний голос.

— Немедленно отвечайте мне! – в голосе Гермионы была причудливая смесь страха, злости и обиды. – Кто вы? Что вы сделали с Гарри?

Снейп медленно поднял рубашку и рявкнул, стараясь быть максимально похожим на самого себя:

— Не орите, мисс Грейнджер! Сядьте и замолчите, вы, глупая девчонка!

Видимо у него это получилось, потому что рука Гермионы безвольно повисла вдоль тела, а сама она упала на кровать, которая была прямо у нее за спиной.

— Профессор Снейп? – побелевшими губами спросила она.

Гермионе казалось, что весь ее мир в одну секунду разлетелся на мелкие блестящие кусочки, а потом собрался обратно, но как‑то неправильно. Ее мысли не скакали галопом, как иногда бывает в таких ситуациях. Наоборот, они текли медленно, лениво, словно преодолевая какое‑то сопротивление. Голову будто заполнил густой–густой сироп.