Redhat - Жизнь замечательных братьев

— А кто еще это может быть, скажи на милость! – съязвил Руди.

— Перестань. Я знаю, что ты не хочешь жениться на этой чокнутой, — тихо продолжал Рабастан, – и что без свадьбы не будешь тут хозяином. Рудольф, это бред.

— Какой ты, однако, догадливый, — огрызнулся Лестрейндж, глядя в темное окно.

— Ты не обязан этого делать. Раз так, давай просто уедем отсюда.

— Куда – в Дурмштранг? – грустно улыбнулся Родольфус.

— Неважно, хоть к драклам на рога! – оживился Рабастан. – Можно перебраться во Францию, или разыскать маминых родственников, или…

— Нет, — строго оборвал брата Руди, — я не дурак, чтобы отказываться от собственного замка. И не трус, чтобы улепетывать. К тому же, все равно ничего не выйдет – не забывай, кто я теперь, — Лестрейндж многозначительно одернул левый рукав пижамы.

— Тогда… – задумался мальчик. – Тогда давай я женюсь на Белле! Что ты ржешь – не сейчас, конечно, лет через десять…

— Так она и будет тебя дожидаться! – расхохотался старший брат. – Ох, Раба, мастер ты чушь молоть! Иди спать, ей–Мерлин!

— А ты на меня больше не сердишься? – спросил ободренный Рабастан.

— Непременно рассержусь, если ты не сгинешь отсюда через три секунды. Раз, два… – младший Лестрейндж рассмеялся и шмыгнул за дверь.

Снова оказавшись в одиночестве, Родольфус с удивлением заметил, что мрачное настроение будто улетучилось. Снегопад прекратился, среди редких облаков сиял тонкий серп месяца. Руди подошел к стрельчатому окну и, словно впервые, увидел побелевшие стройные сосны, черные камни возле ворот и простиравшийся до темного горизонта белоснежный пляж. У Лестрейнджа защипало в глазах; он постоял еще минуту, опираясь о подоконник, и задернул тяжелые шторы. Потом зажег новые свечи в канделябре Рабастана, сел за стол и написал письмо будущему тестю.

Лорд Волдеморт подавил зевок и потер слипавшиеся глаза надушенным платком. По неизвестной причине зимние вечера в Малфой–мэнор казались особенно долгими и невероятно скучными. Тишину огромного поместья нарушал лишь величественный бой каминных часов, которому из множества комнат вторил перезвон старинных мелодий. С тех пор, как Темнейший почтил своим присутствием резиденцию Малфоев, эльфы перестали шушукаться, двери – скрипеть; даже шелковые платья Нарциссы шуршали тише, чем обычно, а сама хозяйка скользила по дому на цыпочках, создавая шума не больше, чем привидение. Лорд Волдеморт был польщен таким вниманием к себе и своим участившимся в последние месяцы мигреням, но всепоглощающее безмолвие начинало действовать ему на нервы.

Волдеморт снова зевнул и перевернул страницу огромной книги, лежавшей возле кресла на подставке красного дерева. Книга была маггловская, но великолепно изданная и чрезвычайно любопытная. Листая ее, Лорд испытывал ранее неведанную зависть… возможно, даже некое сожаление, разочарование и…

— Салазар великий, – задумчиво произнес Волдеморт, захлопывая книгу, — как мы отстали от жизни!

Поднявшись с глубокого кресла, его Темнейшество беспокойно зашагал по библиотеке, то и дело поглядывая на маггловский фолиант. Нагини сползла с подлокотника, блестящей лентой обвила подставку и собралась вздремнуть прямо на заглавии, за что получила Мобиликорпус и рухнула в корзину для домашних животных.

— Это немыслимо! – продолжал Темный Лорд, не обращая внимания на недовольное шипение. – Даже жалкие черви знают толк в таких вещах, а мы… Мы погрязли в традициях. Мы топчемся на месте! Мы… деградируем!!

Нагини высунула голову из корзины и разразилась гневной тирадой на серпентарго.

— Именно! – горячо подтвердил Волдеморт. – Вы читаете мои мысли, дорогая! Эпоха моего правления миром должна быть покрыта триумфом! Я изменю все, все вокруг, и начну с самого главного! – Темный Лорд в энтузиазме бросился к подставке и раскрыл книгу на середине.

— Нас ждут великие дела! – Нагини благоговейно зашипела и свернулась клубком на зеленом мохеровом одеяльце.

Родольфус Лестрейндж проснулся посреди ночи от того, что его довольно грубо тормошила жена. Не дожидаясь, пока благоверный откроет глазоньки, Беллатрикс соскочила с постели и забегала по комнате между платяным шкафом и трюмо.