Redhat - Жизнь замечательных братьев

«Дурмштрангская стажировка» Рабастана была воспринята Повелителем с искренним одобрением. Выразив надежду на то, что младший Лестрейндж пробудет за границей подольше, Лорд заметно повеселел и предложил Люциусу устроить бал. «Разумеется, не раньше, чем мы освободим наших храбрых товарищей,» — поспешил добавить Волдеморт. – «Но, думаю, под Рождество…»

Портрет озорника–Теодора перенесли в картинную галерею и повесили в дальний угол рядом с гобеленом четырнадцатого века. Устав от лая собак и звуков охотничьего рога, живописный господин Лестрейндж взмолился о пощаде, но в кабинет его вернули лишь после того, как домовики замуровали секретный туннель.

Оправившись от ран, Рабастан Лестрейндж устроился на место охранника в маггловском ночном клубе. Новый вышибала отличался мрачным нравом, трезвостью и невероятным трудолюбием; девушки–официантки называли его «хлопче», а бармены – «Стэн–Железная рука». После того, как Лестерейндж немыслимым образом отбросил от помоста для танцовщиц сразу трех пьяных бугаев, Стэна повысили до главного секьюрити, с соответствующим окладом.

Мэрион привела Нимфадору в детский сад в качестве дворника. За несколько дней территория преобразилась: исчезла ржавчина и облупившаяся краска, площадка засияла всеми цветами радуги, качели и карусели перестали скрипеть. Дети обожали «нашу Дору» и ходили за ней толпой – ведь никто не умел так отлично чинить игрушки и рассказывать удивительные истории. А еще Дора могла перекрасить волосы хоть двадцать раз за день – здорово, правда?

Через месяц чета Лестрейнджей покинула гостеприимный кров мисс Тонкс и перебралась в уютную квартирку в пригороде Лондона. Расстояние до мест работы, увеличившееся вдвое, тем не менее никак не повлияло на пунктуальность обоих.

Спустя год из мебельного магазина «Плинтус и сыновья» исчезла люлька в форме лодки с крыльями. Но это уже совсем другая история.

— Мантикора пожри эти морозы! – воскликнул младший Лестрейндж, пытаясь намазать на кусок серого хлеба затвердевшее от холода масло. – Руди! Рудольф, ку–ку, я к тебе обращаюсь!

— Да, ты что‑то сказал? – Родольфус опустил газету и рассеянно заморгал. – Тут интересные финансовые сводки…

— Если бы галлеонами можно было топить камин, мы бы так не мерзли! – раздраженно заметил Рабастан; с каждым словом у него изо рта вырывалось облачко пара. – Полкоролевства за вязанку дров, дементор их туды–сюды!

— Я еще позавчера пытался уговорить тебя рубить лес, но ты, как всегда, упрямишься, — пробурчал старший Лестрейндж, потирая посиневшие руки и осторожно прикладывая их к чайнику сначала ладонью, а потом тыльной стороной.

— Корабельные сосны на растопку? Ты с ума сошел! – ужаснулся Раба. – Нам же с детства рассказывали, что их ни в коем случае нельзя трогать! Каждый удар топора падет на наш род!

— Тогда мерзни, — безразлично пожал плечами брат. – С детства, видите ли, рассказывали… страшилки для суеверных, – пробурчал он и долил в чашку кипятку.

Рождество тысяча девятьсот семьдесят третьего года выдалось вьюжным; залив сковало льдом и замело снегом, замок возвышался среди сугробов мрачной черной громадой, из всех щелей немилосердно дуло. Мыться было возможно только одной рукой – в другой приходилось держать палочку с направленным Растапливающим заклинанием. Рабастан прыгал под душем как под Таранталлегрой; Родольфус изменил привычке ежедневно бриться и оброс колючей черной щетиной. Для старшего Лестрейнджа так и осталась загадкой причина, по которой второкурсник Рабастан уехал на праздники из теплого уютного Хогвартса. В ответ на недоумение брата Раба изобразил искреннее удивление, а затем не на шутку разобиделся:

— Что такого странного в том, что я захотел приехать домой?! Руди, ты мне не рад? Ни дракла себе – ты отшельником заделался? А я хотел сделать тебе сюрприз…

— Ну хватит, не хнычь, я очень рад тебя видеть, — Лестрейндж по–медвежьи обнял продрогшего брата с сизым носом и заиндевевшими бровями, приказал домовику отнести облезлый чемодан в спальню и повел Рабу в каминный зал.

Прошло четыре дня каникул – ртутный столбик в обледенелой стеклянной колбе продолжал опускаться. Сначала Раба не мог взять в толк, почему брат отказывался отправиться в Хогсмид и купить там дров; Родольфус неохотно оправдывался, намекая на вынужденное заточение в замке, и тут же переводил разговор на другую тему.