Кассандра Дженкинс - Пятый Аспект. Часть 1

— Это не ответ, — помрачнел Тарион.

Мальчик молчал некоторое время, но бронзовый дракон видел, что мысли все равно не давали ему покоя. Ноздорму прикрыл глаза. Татуировки на левом предплечье шевельнули хвостами, обвивающими его руку.

«… каждый в этом мире ненавидит черных драконов», — услышал Ноздорму мысли Тариона. — «Мог бы и сам спасти его, если ему так нужно. Я не хочу помогать ему. Вряд ли мой, так называемый, отец оценит это. Если только он не убьет меня раньше…».

Аспект Времени колебался. Он гнал те видения, которые тысячелетия прождали его в сознании и жгли ему память. Он гнал их от себя, чтобы не показать случайно мальчику. Они вызвали бы еще больше вопросов, а он не готов был отвечать на них. По крайней мере, не ему и не здесь. Ноздорму прождал тысячелетия не ради этой беседы, ради другой, которая наступит позже. И все же он был обязан помочь этому мальчику, развеять его сомнения.

Ноздорму раскрыл глаза.

— Моими стараниями нас осталось всего двое. Малигос убит, Изера заперта в Изумрудном Сне, а Нелтарион служит Древним.

Тарион не заметил, как огонь с дров перекинулся на его протянутые пальцы, вспыхнувшие будто свечи. Боли не было.

— Вашими стараниями? — повторил он.

Рунические татуировки на обнаженном плече Аспекта задвигались, переплетаясь черными хвостами, изменяя свое местоположение.

— Века назад я считал, что Время бесконечно, — продолжил Ноздорму. — От одного взмаха моих крыльев в младенчестве умирали те, кто мог прожить до самой старости и, наоборот, свое спасение находили безнадежно больные. Я считал, что это позволено мне, иначе для чего Титаны нарекли меня Хранителем Времени? Но оказалось, что Время имеет свои границы. Я истратил непозволительное количество на судьбы смертных. Я верил, что сила Аспектов способна спасти этот мир от неминуемой гибели. Но оказалось, она могла лишь отсрочить ее. В схватке Титанов с Древними Богами, последние, хоть и заточены в оковах и темницах, имеют неоспоримое преимущество — они часть Азерота. А Титаны — нет. Они оставили нас слишком рано, не объяснив, как усмирять их, как управлять частью этого мира. Возможно, Титаны предвидели гибель этого мира и уже тогда знали, что сражаться за этот мир бесполезно.

— Я не понимаю, — выдохнул Тарион. — Ведь этот мир еще не погиб. Война с Древними не проиграна. Хотя бы двух Древних Богов Азероту удалось повергнуть.

— Они всего лишь ослаблены.

— Но не так опасны, как последний Н-Зот.

— Существует еще один, — мрачно сказал Ноздорму. — Пятый Древний. Тот, кто веками никак не проявлял себя. И где он затаился, где копит свои силы, неизвестно даже мне.

— Почему вы сражаетесь с Древними в одиночку?

— Смертные увлечены войнами. Их жизни коротки, а смерть — непонятна их глупому разуму. Они встают под начало Древних и Сумеречного Молота, потому что надеются получить ответы, понять таинство смерти, которую Культ преподносит, как высшее благо. А в ней нет никакой тайны, нет героизма. Я видел смерть целого мира. И в тот момент, когда даже самые ярые проповедники Культа встречались лицом к лицу со смертью, я видел разочарование и страх на их лицах. Они понимали, к чему подвели этот мир. Но было поздно.

Ноздорму коснулся запрещенного. И те видения, что Аспект Времени так тщательно скрывал от Тариона, все же вырвались на свободу. И он не в силах был остановить их.

Пламя прожгло пески Танариса, будто бумажные декорации. Тарион вскочил на ноги, не понимая, как он мог не заметить этого раньше. Полыхало небо. Пепельными лохмотьями свисали тлеющие облака. Взрывались искрами звезды.

Ноздорму рядом не оказалось. Тарион решил, что бронзовый дракон прибег к лучшему способу объяснений — видениям.

Черные щупальца вырастали из-под объятой пламени земли и извивались. Песок вставал дыбом, вызволяя новые. Их склизкая поверхность вспыхивала, с шипением отслаивались куски горевшей плоти.

Предсмертный крик разрезал воздух, как острый кинжал.

Огромный черный дракон сражался в небе с гигантской тварью, выраставшей из под земли. Сотни круглых глаз бешено вращались в своей орбите, десяток разинутых пастей сверкали рядами тонких, как иглы, клыков. Зеленая слизь текла из открытых ртов, прожигая землю и черную плоть, когда дракону не удавалось увернуться. Щупальца, как вздувшиеся змеи, обхватывали горло дракона, цеплялись за крылья. Он рвал их когтями и зубами, сжигал в пламени. Земля крошилась, и целые пласты ее взлетали в воздух, ударяясь о крепкое, покрытое присосками и щупальцами тело.