Эллен Датлоу - Лучшее за год 2007 - Мистика, фэнтези, магический реализм

Один уголок его рта приподнялся так сильно, что показалось, будто Юджин подмигивает мне. Он никогда не умел улыбаться симметрично.

— Ты на полном серьезе думаешь, что у меня достаточно патронов, чтобы тратить их на пернатых, Элмо? Честно? Сказать по правде, я кое-кого жду.

На мгновение наступила тишина, а затем фраза, которую он слишком долго удерживал в себе, вылетела наружу, как пуля: точная, смертельная, окончательная:

— Я жду того сукина сына, который заделал ребенка Коре.

Не знаю, почувствовал Юджин смущение или облегчение, выпалив эти слова. Он никогда не любил делиться секретами — за исключением тех случаев, когда напивался и свидетелем ему была только ночь.

Так вот в чем дело! И ружье, и многочасовое бдение на крыльце… Юджин был просто в бешенстве — в таком же бешенстве, как и любой другой ревнивый муж, знающий, как ему поступить. Но ведь он всегда доверял своей жене!

— Откуда ты это знаешь, Джин?

— Ты меня отлично понял. Отец может разобраться, его это ребенок или нет, правда? Говорю тебе: этот — не мой.

— Мне казалось, он еще не родился?

— Не напирай, Элмо, ладно? Не заставляй меня говорить больше, чем я уже сказал. Конечно, он не родился, но у меня есть веские основания считать, что он не мой. Так вот, я жду, когда этот грязный ублюдок придет взглянуть на своего сына. В конце концов он обязательно придет. Я хочу посмотреть, какой мужчина мог зачать это…

— А Кора?

— Нет, она ни слова не сказала. Но в этом и нужды нет. Я знаю, о чем говорю.

Вернулся Джексон и подкрался к отцу — бесшумно, словно мышь-полевка. Я не замечал его до тех пор, пока он не потянул отца за рукав.

— Пап, — робко начал он.

— Что, Джек?

— Кажется, уже скоро.

Джексон вытащил из кармана тяжелые часы, доверенные ему Юджином, и сунул их в ладонь отцу. Мальчик переминался с ноги на ногу с чуть смущенным видом и серьезно глядел на меня, не подходя близко.

— Ты прав, Джек, — сказал Юджин. — Я совсем забыл о времени. Слушай, Элмо, спасибо за угощение и за то, что ты пришел, — нет, правда, от всего сердца, — но у меня сегодня полно дел, ты сам понимаешь…

— Джин!

Голос Коры раздался из комнаты с закрытыми ставнями. Дверь была полуоткрыта. Я заметил, как Юджин застыл передо мной и обменялся непонятными взглядами с Джексоном.

— Тебе нужно уходить, Элмо.

— Ты уверен, что моя помощь не нужна?

— Это дело семейное. Спасибо, мы отлично разберемся сами.

— Уже, Джин! Идет!

Голос сделался настойчивым, нетерпеливым и одновременно тревожным: голос женщины, у которой начались схватки и она предчувствует боль, неотделимую от родов. Юджин напрягся, метнулся к двери, но еще раз обернулся ко мне.

— Слушай меня внимательно, Элмо. Я хочу, чтоб ты знал: что бы ни случилось, моей вины тут нет. А теперь уходи, быстро!

Через миг он скрылся в душной темноте дома. Я остался наедине с его сыном, и восторга от этого мальчик явно не испытывал.

Джексон глубоко засунул кулаки в карманы штанов. Он рассеянно ворошил босыми ногами камешки и двигался при этом так, чтобы вытеснить меня со двора. Но приказания Юджина убираться прочь хватило, чтобы я не смог повернуться и пойти своей дорогой.

Я просто хотел понять, что происходит, — и быть здесь, когда понадоблюсь Коре. Я не мог оставить женщину, которая вот-вот родит, в руках одного человека, пусть даже этот человек — ее муж.

Мой взгляд скользнул по слою пыли, покрывавшему кресло-качалку, задвинутому в угол крыльца. Прежде Кора проводила в нем летние вечера. Шесть лет назад я видел, как она кормила в нем Джунипер. Я видел, как она заливалась смехом, сидя на коленях у Юджина, когда они раскачивались взад и вперед, с трудом удерживая равновесие. Мне казалось, что она будет проводить последние часы перед родами на тенистом крыльце, а не в душных стенах дома.

Не знаю, что послышалось раньше — выстрел или вскрик удивления, не перешедший в громкий вопль. Помню только, как одним прыжком одолел ступеньки и оттолкнул Джексона, который тянул меня за рукав и умолял не входить в дом.

Но внезапно я оказался перед дверью в хозяйскую спальню, не в силах пересечь порог.

Я почти ничего не успел увидеть — Юджин захлопнул дверь прямо перед моим носом.

Измученное лицо Коры, лишенное всяких чувств, охваченное оцепенением. Ее губы, едва ли толще, чем лист пергамента.

Третий красный глаз в центре ее лба.

Каштановые волосы, разметавшиеся по лоскутному одеялу, испачканные тем самым веществом, которое залило ее лицо.