Святослав Логинов - Мёд жизни

Горсть земли на полу, рассыпаясь, зашевелилась, из центра ее показался острый росток, он поднимался, удлиняясь на глазах, прямой и блестящий.

— Вот меч рыцаря Опавшего Листа, — произнес Гоэн. — Бери, я отдаю его тебе.

Виктан протянул руку и сорвал меч, с клинком, похожим на побег осоки.

— Пора, — сказал он, выпрямляясь.

Стена перед ним изменилась, вместо грубого камня некрасиво бугрилась испорченная давней протечкой штукатурка, и висел наклеенный на фанеру график роста выпуска продукции за позапрошлую пятилетку с цифрами, перемалеванными на пятилетку прошлую.

— Давно пора, Виктор Андреевич, — услышал он чей-то голос.

Перед Виктором Андреевичем стоял Зозулевич — инженер из вент-группы. С Зозулевичем Виктор Андреевич частенько болтал на лестнице, где была оборудована курилка, в столовую они тоже обычно ходили вместе. Подчиняясь неписанным законам заводоуправления, Малявин с Зозулевичем звали друг друга по имени-отчеству, хотя и были на «ты».

— Иди один, — сказал Виктор Андреевич. — Я сегодня обедать не пойду работы много, да и чувствую себя неважно.

— Какой обед? — изумился Зозулевич. — Обед кончился давно, а сейчас собрание начинается, собираются у конструкторов, тебя ждут..

— Спасибо, — сказал Виктор Андреевич, — а то я заработался и не слышал.

Виктор Андреевич и впрямь чувствовал себя не блестяще. В те дни, когда Тургор не отпускал его, Малявин бродил сонный, отвечал невпопад, часто вообще не слышал обращенных к нему слов. Чтобы скрыть это, Виктор Андреевич начинал жаловаться на головную боль и иные недомогания, просил у сослуживцев таблетки и очень быстро внушал самому себе, что заболел на самом деле. Порой даже получал в санчасти больничный лист. Но теперь вольготной жизни приходил конец: приближался переход на аренду, сокращение штатов и прочие, связанные с этим неприятности. Сегодняшнее собрание было в их числе.

Обычно во время собраний Виктор Андреевич старался примоститься в уголке за кульманом, так, чтобы его не было видно. Но сегодня он умудрился опоздать на собрание, так что пришлось сесть на всеобщее обозрение, у дверей. И соседство оказалось неподходящим: рядом вертелся на стуле молоденький теплотехник Володя, направленный на завод по распределению и успевший восстановить против себя весь отдел откровенным бездельем и рассказами о том, как он будет жить, когда заведет собственное дело. Фамилия у Володи была не по годам звучная: Рак-Миропольский — и это тоже не прибавляло к нему любви.

Собрание вел Цветков — зам главного энергетика. В другое время это немедленно насторожило бы Виктора Андреевича. Главный энергетик — товарищ Паскалов любил изображать из себя душку-начальника и потому все мероприятия, где принимались жесткие решения, перепоручал заместителю. Но сегодня Виктор Андреевич был озабочен трудными делами Тургора и думать о двух опасностях разом не мог. Он сидел, привалившись к стене, напустив из чувства самосохранения страдальческое выражение на лицо, и не слушал выступлений. Встревожился, лишь когда в его сознание протиснулись слова:

— В течение этой недели мы должны решить, без кого отдел сможет нормально работать. С этими товарищами нам придется расстаться. Остальные получат компенсацию в размере сорока процентов от оклада уволенных.

«Неужто действительно сокращение? — всполошился Виктор Андреевич и тут же привычно начал успокаивать себя: — Да не может быть, треть отдела уволить... отобьемся... в крайнем случае, сократят Кузьминову — она бездетная.»

И в самом деле, поднялся Зозулевич и напористо пошел в атаку:

— Господа, что-то я не понимаю, как это — треть отдела сократить, у нас работы труба нетолченая. Мы же не НОТ какой-нибудь и не техника безопасности, без наших служб завод станет...

— Это не тема для дискуссии, а приказ, — перебил оратора Цветков, уволить десять человек. Мы должны решить, без кого сможем обойтись.

«Сейчас Мадарась вмешается», — тоскливо подумал Виктор Андреевич.

Но вместо известной склочницы неожиданно поднялась Светочка Соловкова.

— Правильно Сергей Семенович говорит. У нас не треть, а половину отдела гнать надо. А зарплату их — тем, кто работает. Вот вам первая кандидатура, — Светочка обвела взглядом собравшихся, — Малявин!

— У меня дел невпроворот, на мне все цеха висят! — закричал Виктор Андреевич фразу, приготовленную для мерзавки Антонины. Потом до него дошло, кто выступает против него, он смутился, задохнулся от обиды и фразу закончил лишь по инерции: — Я и обедать сегодня не ходил...