Ольга Громыко - Пророчества и иже с ними

Пугать бедняжку россказнями о переселении душ я, понятное дело, не стала — чего доброго, вообще помрет от страха. Надо как-то добраться до здешних хозяев и стребовать объяснения с них.

— Господин просил передать, что ждет вас в трапезной, — робко напомнила служанка, словно прочитав мои мысли. Так это был не завтрак? А я-то нервно сжевала все пять пирожных и есть уже не хотела. Впрочем, оно к лучшему: сладкое придало и сил, и решимости. Теперь мне хотелось уже не рыдать, а ругаться и требовать у неведомого злодея объяснений.

Девушка, увидев, что я направляюсь к платяному шкафу, забежала вперед и услужливо распахнула дверцы. Мать честная!.. Да сложи все мои, Виткины и бабушкины вещи — и половины не наберется.

— Может, госпожа желает наряд из парадного гардероба? — окончательно добила меня служанка, заметившая мои колебания.

— Н-нет, спасибо. Постараюсь обойтись этим. — Я наугад раздвинула вешалки. Подвернулось вполне приличное, темно-синее платье, расшитое янтарем. Служанка сноровисто зашнуровала на мне корсет, расправила каждую складочку и сдула каждую пылинку. Туфли, к счастью, выбирать не пришлось: девушка сама вытащила их из соседнего шкафа. Похоже, к каждому наряду прилагалась своя пара обуви, и служанка знала их назубок.

Усевшись перед будуаром и бросив взгляд в зеркало, я снова чуть не завопила. Бигудястая тетка пребывала в том мерзком возрасте, когда женщиной называть уже нечестно, а бабушкой — еще стыдно. На лице крем’а и пудры пока что сдерживали атаку морщин, но шея уже пала перед превосходящими силами противника. Черные глазки сверкали из-под выщипанных бровей, как крысиные, узкие губы привычно складывались в такую гадкую ухмылочку, что мне самой стало страшно. Подумать только, неделю назад я переживала из-за вскочившего на лбу прыща! Верните меня обратно, и я согласна на целую дюжину!

— О боги… Я… старуха! — не сдержавшись, всхлипнула я.

— Госпожа прекрасно выглядит, — льстиво возразила девушка. — Большинство молодых дам полжизни бы отдали, лишь бы сравняться с вами в красоте и искусстве.

— В искусстве? — озадаченно переспросила я.

— В искусствах, — поспешно поправилась служанка, опять залившись бледностью, — как магическом, так и воинском. А уж в мудрости вам и вовсе нет равных!

Час от часу не легче. Ну ладно еще в магическом — третья степень как-никак. Но воинское?! Да я за всю жизнь ничего острее столового ножа не держала, на факультете пифий даже практики боя на мечах нет!

Девушка что-то там спрашивала, ловко орудуя расческой и шпильками, я бездумно поддакивала, и на моей голове постепенно вырастала замысловатая прическа. Увенчала ее тоненькая золотая… корона. Вот это мания величия! Удивительно, что тут еще кресло вместо трона.

— Готово, госпожа, — пискнула служанка.

Я покрутила головой. Волосы лежали прядка к прядке и вместе с тем производили впечатление необузданной волны.

— Здорово, — честно сказала я.

— Я могу идти? — с робкой надеждой уточнила девушка.

— Конечно… то есть нет, погоди.

Служанка выронила щетку и попыталась растянуться на полу рядом с ней.

— Проводи меня до трапезной.

— Да, госпожа. — Девушка так обрадовалась, что даже забыла удивиться. Или решила, что я взяла ее распахивать двери?

За порогом оказался коридор, длинный, как в старминском дворце, куда мы с отцом ездили на ежегодный прием. У каждого поворота стояла охрана, которую я вначале приняла за пустые доспехи — так неподвижно она несла службу. Что это живые люди, я поняла только у лестницы, когда один из «доспехов» скрипнул коленом.

Трапезная оказалась небольшим и по-своему уютным помещением. Я, правда, не люблю темно-красные тона, но стиль оценила. За длинным, изысканно сервированным столом — несколько десятков яств, затейливо сложенные салфетки, свечи в золотых канделябрах, букеты цветов и даже плавающая в чаше лилия, — одиноко сидел мужчина в красном-золотом, небрежно запахнутом и подпоясанном халате. Сначала я приняла его за эльфа, но, приглядевшись, сообразила: человек. Худощавый, черноглазый, длинноволосый брюнет с тонкими чертами лица, изумление на котором быстро сменилось лучезарной улыбкой.

— Дорогая! — Мужчина поспешно вскочил со стула, дабы выдвинуть куда более роскошный на противоположном конце стола. — А я уж тебя заждался. Как спалось моей сладкой женушке?

— Спасибо, хорошо, — машинально ответила я. Это — теткин муж?! Да он же младше ее в два, если не в три раза! Красив, правда, до безумия, но я бы такого рокового мужчину с томным взглядом и щегольским клочком бородки за версту обходила. По сравнению с ним Виткин жених (гхыр, опять забыла его имя!) прямо-таки излучал благочестие.