Андрей Завадский - Вечная Вдова

- Пожалуй, я присоединюсь к вам, милорд, - пожал плечами Ратхар. - И если вы желаете отблагодарить меня, то сделайте так, чтобы я увидел короля.

- Что ж, постараюсь, - пожал плечами Бранк. - Кстати, ты неплохо держался в схватке с этим мужланом, - заметил рыцарь. - Нет, владеть клинком ты не умеешь совершенно, но ты принял бой без страха. Тебе прежде доводилось сражаться?

- Да, доводилось, - коротко кивнул юноша.

- Видишь ли, - усмехнулся Дер Винклен, которому в голову в этот миг пришла занятная мысль. - Рыцарю пристало странствовать в сопровождении слуги, а мои слуги погибли. Ты храбрый парень, и, похоже, довольно ловкий и сильный. Стань моим оруженосцем, - неожиданно для Ратхара предложил воин. - И мы вместе явимся к королю Эйтору.

Ратхар не сомневался. Этот воин, даром, что чужеземец, казался благородным и мужественным, чем-то напомнив парню светлой памяти рыцаря Магнуса, а еще Аскольда, десятника, наставлявшего несмышленого юнца, обучая его не только воинскому искусству, но и просто премудростям жизни. И потому Ратхар лишь кивнул, приняв предложение Дер Винклена.

- Что ж, тогда вперед, - усмехнулся рыцарь. - Где твой конь, Ратхар?

- У меня нет коня, господин, - пожал плечами юноша. - Я шел пешком.

- Вот как? Скверно, - заметил Бранк. - Но, думаю, у этих выродков найдется скакун, годный ходить под седлом, - предположил он, двинувшись к конюшне. - И, пожалуй, я вправе забрать его, как плату за их предательство. Все лучше, чем расстаться с собственными жизнями.

Бранк Дер Винклен взглянул на трупы неудачливых грабителей. Точнее, на труп, поскольку мертв был лишь тот, которого сам рыцарь прикончил кинжалом, причем он так и не извлек из остывающей плоти врага сое оружие. А другой, с которым бился Ратхар, еще был жив, несмотря на жуткую рану. Оставляя за собой кровавый след, трактирный слуга полз, не разбирая дороги, и, на свою беду, как раз наткнулся на рыцаря.

- Какой живучий! - рассмеялся Бранк, вновь обнажая меч. - Еще не хватало, чтобы ты оправился, принявшись плодить таких же ублюдков. - И полоса стали, очертив ровную дугу, врубилась в череп извивавшегося на песке грабителя.

Ратхар вздрогнул, когда брызги крови попали на его лицо. Да, юноше уже пришлось убивать, и не единожды, но он прежде никогда еще не видел, чтобы убивали так вот походя, между делом, с полным хладнокровием, точнее не лишили жизни человека, а, скажем, прихлопнули надоедливого комара.

- Считаешь, нужно было проявить милосердие? - Дер Винклен испытующе взглянул на своего нового оруженосца. - Считаешь, - утвердительно произнес он, что-то прочитав во взгляде юноши. - Знаешь, я мог бы ничего тебе не говорить, ибо не пристало рыцарю оправдываться перед слугой, но, прежде всего, этот парень получил такую рану, нанесенную, кстати, твоей рукой, что не прожил бы и получаса. Этому несчастному лекарь уже не поможет, здесь нужен настоящий чародей. И, потом, коварно нападать со спины на тех, кто того, кто доверился тебе, кто щедро платит за кров и пищу, это низость, верх предательства. Поэтому я лишь воздал выродку по заслугам, к тому же избавив его от лишних мучений, спокойно сообщил рыцарь, добавив затем: - Так случилось, что я, ступив в пределы Альфиона, только и встречаю на своем пути грабителей и убийц. Что же это за варварская страна, будь я проклят!

Спустя несколько минут два всадника, один верхом на статном гнедом жеребце, носившем клеймо рода Морлусов, второй - на буланой кобыле, еще недавно принадлежавшей семейству трактирщика Рамуса, покинули постоялый двор. Их путь лежал на северо-восток.

- Три дня, - уверенно молвил Бранк Дер Винклен, устремив взгляд к горизонту, туда, где исчезала меж поросших хвойным лесом холмов дорога. - Через три дня мы достигнем цели.

Где-то там, в десятках лиг впереди, скрытый лесами и холмами, возвышался величественный Фальхейн, столица королевства Альфион. И каждый из путников ждал чего-то особенного от встречи с этим городом, о котором прежде оба, и рыцарь, и его слуга, лишь слышали. В этот миг никто не мог даже представить, как примет их столица.

Над океаном собирались серые тучи, сплошной пеленой затянувшие небосвод, а волны, становившиеся все выше, с гулом и ревом вновь и вновь обрушивались на прибрежные скалы, рассыпаясь фонтанами грязно-белой пены. С севера надвигался очередной шторм. Близилась осень, и океан становился все более неприветливым. Минет еще два месяца, прежде, чем выйти в море отважится совершенный безумец или тот, кого гонит в дорогу опасность либо чувство долга, но уже сейчас, чувствуя приближение урагана, большинство мореходов предпочитали переждать непогоду в уютных бухтах, защищенных от ветра и волн, способных одним ударом в щепу раскрошить самый крепкий корабль.