Андрей Завадский - Путь

Все же сотни солдат было явно недостаточно, чтобы взять под охрану весь дворец. Наверное, поэтому на пути беглецов попадались лишь слуги, испуганно нырявшие в какие-то закутки при виде вооруженных людей. Первым шел Дер Винклен, за ним следовал король, а замыкал процессию Лут Герден, ценность которого, как бойцы, из-за торчавшей в плече стрелы, была весьма низкой. Но именно десятник заметил выскочивших из какого-то перехода позади них людей.

- Милорд, стойте, - Герден, запыхавшийся от быстрого бега, окликнул Бранка. - Там Ратхар и скельд!

Видимо, милость Семурга еще не иссякла. Альвен и мальчишка, которых их товарищи давно уже похоронили, смогли прорваться сквозь все заслоны.

Ратхар бежал, что было сил, и перед глазами его маячила широкая спина самого государя Эйтора, а в затылок дышал Альвен, вызвавшийся прикрывать отступление вместе с раненым десятником. Мимо проносились бесчисленные двери, перемежаемые нишами с мраморными изваяниями, а из-за спины доносились звуки.

- Не отставай, - на миг оглянувшись на юношу, приказал король. - Живее, парень! Они вот-вот настигнут нас!

Эйтор оказался таким, каким представлял его Ратхар. Король был крупным, сильным мужчиной, даже сейчас, перед лицом опасности державшим в узде свои чувства. Это был настоящий вождь, в котором, как и в Бранке Дер Винклене, чувствовалось врожденное благородство, порода, память крови многих поколений предков.

Встреча юного оруженосца с королем Альфиона произошла не совсем так, как это представлял сам Дер Винклен. На бегу представив друг другу своих товарищей, рыцарь повел увеличившийся отряд дальше, увлекая их к подземному ходу и моля Судию, прежде благоволившего им, чтобы там беглецов не ждала пара дюжин до зубов вооруженных латников.

Позади что-то громыхнуло, и рыцарь, обернувшись, увидел, что толстые створки - не всякий топор такие возьмет - сорвало с петель, и в проеме уже толпятся потрясающие оружием воины.

- Маг, - крикнул Герден, невольно сбавляя шаг. - Это он! Бегите быстрее!

После той безумной ночи, когда Эрвин появился во дворце, трудно было забыть страшного колдуна, увидев его прежде хоть раз, мельком. И теперь чародей шел следом за королем, окруженным своими спасителями, оттеснив назад обычных воинов, и хрустальный венец, покоившийся на его челе, испускал ровное сияние, серебристый свет, какой дарит этому миру полная луна.

Колдун не спешил, словно был полностью уверен в своем превосходстве, в своей победе. Да, наверное, у него и не было причин сомневаться в этом.

Лут Герден, словно зачарованный, остановился, не сводя глаз с неторопливо шествовавшего по сводчатому коридору чародея, правую кисть которого окутало пламя, как будто исходившее из его ладони. Десятник замер, не в силах пошевелиться, и смотрел, не отрываясь, на свою смерть, принявшую облик этого невзрачного человечка, жуткого колдуна, безумца, за одну ночь уничтожившего несколько сотен умелых воинов.

- Герден! - Бранк Дер Винклен, тоже остановившись, обернулся назад, и при виде мага, перед которым были бессильны их мечи, рыцаря охватил ужас, какого он не испытывал прежде. - Десятник, назад!

Гвардеец дернулся, выходя из странного оцепенения, но было поздно.

- Кано! - Кратус взмахнул рукой, и из его ладони вырвался язык пламени, словно какой-то адский бич, лизнув замешкавшегося человека, рассекая его с головы до ног.

Вспышка заставила всех зажмуриться, а когда беглецы вновь смогли видеть, их взорам предстали два обугленных, похожих на головешки бесформенных куска, ничуть не напоминавшие о еще мгновение назад живом и полнм сил человеке, воине из далекого Дьорвика по имени Лут Герден.

- Вам не уйти, - рассмеялся Кратус, перешагивая через останки своего противника. - Глупцы, здесь вы в моей власти!

Чародей видел всех и каждого. Он видел обнаженного по пояс воина, покрытый шармами торс которого бугрился мышцами, видел юнца, побледневшего от ужаса, но не ослаблявшего хватку на рукояти меча. Видел чародей и короля, которого чужаки, неведомо как проникшие во дворец, пытались закрыть собой, будто их тела могли хоть на миг удержать боевые заклятья. И, конечно, Кратус видел скельда, жилистого, легкого, словно породистая гончая, единственного, от кого исходил не страх, но ненависть.

- Бежим!!!

Громкий крик Эйтора отразился от стен и сводов, эхом прокатившись по дворцу, и четверка еще мгновение назад чувствовавших себя обреченными бойцов рванулась прочь по бесконечным анфиладам комнат.