Андрей Завадский - Путь

Не стал он рвать поводья, осаживая скакуна, когда впереди возник словно облитый сгустком ночной тьмы человек. Разряженный в парчу и золото юнец пустил своего коня, огромную зверюгу, издававшую не ржание, а устрашающий рык, прямо на прохожего, но тот вдруг взглянул на скакуна, что-то прошептав едва слышно. Огромный жеребец взвился на дыбы, и его наездник, не ожидавший этого, свалился под копыта коню, испачкав расшитый гербовыми щитами камзол в нечистотах.

- Благодари Богов, что я спешу, - крикнул юнец в спину удалявшемуся человеку в черном. - Иначе я лично занялся бы тобой! - И, обернувшись к хохотавшим в голос горожанам, гневно прорычал, весь пойдя багровыми пятнами от раздражения и стыда: - А вы как посмели зубоскалить? А ну, заткнитесь, чернь, пока не отведали моей плети!

Мальчишка, в растерянности то хватавшийся за клинок, то замахивавшийся витой плетью, то принимавшийся отряхивать грязь с безнадежно испорченного камзола, вновь забрался в седло. Его конь, стоявший смирно, как ни в чем ни бывало, повинуясь всаднику двинулся дальше, но уже не галопом, а спокойным шагом. Юнцу с лихвой хватило нескольких минут позора.

А человек в черном одеянии тем временем остановился возле огромного мрачного особняка, стены которого, сложенные из красного кирпича, казалось, были покрыты запекшейся кровью. Это строение выделялось тяжеловесностью и какой-то основательностью, производя впечатление закованного в латы рыцаря, взирающего на мир сквозь узкие щели оконных проемов, напряженного и готового к бою.

Несколько мгновений он разглядывал дом, который вполне стоил такого внимания, чуть заметно ухмыляясь при этом. А затем уверенно, точно явившийся в убогую лачугу сборщик податей, путник взошел на крыльцо. И те, кто видел, как этот человек трижды ударил в дверь бронзовым кольцом, почтительно кланяясь незнакомцу, принялись переглядываться и перешептываться. В Харвене каждый знал, кому принадлежит этот дом, и чего могли стоить являвшиеся в него изредка гости.

- Кто вы, и по какому делу явились в дом многомудрого Ризайлуса? - отворив дверь, величаво, с достоинством, более подобающим герцогу, поинтересовался рослый лакей, глянув поверх гостя.

Прежде, чем ответить, человек в черном плаще, едва скрыв насмешку, окинул пристальным взглядом мощную фигуру слуги, которому больше пристало бы выступать на арене, чем быть привратником, пусть и у весьма уважаемого господина. Во всяком случае, шириной плечи и ростом этот малый мог поспорить и с троллями.

- Передай Ризайлусу, что пришел его старый приятель, - холодно бросил гость. - И что-то я не припомню, с каких пор он завел еще одного слугу, - добавил он себе под нос.

- Простите, милорд, но сегодня мэтр Ризайлусн не сможет уделить вам ни минуты, - невозмутимо пробасил лакей, по-прежнему глядя куда-то в небо. Кажется, гостя он не считал заслуживающим хотя бы капли своего внимания.

Вместо ответа человек в черном протянул левую руку к лакею, и на обращенной вверх ладони вдруг вспыхнул язычок пламени, в течение нескольких секунд переливавшегося всеми цветами радуги.

- Довольно, или тебе требуется нечто более существенное? - насмешливо и с некоторым вызовом поинтересовался незнакомец. - Ступай к своему хозяину, доложи о моем приходе. Возможно, твой господин все же улучит пару минут?

- Он сейчас занимается фехтованием. - Голос слуги чуть заметно дрогнул. Он понял, кто пожаловал в гости к придворному магу келотского короля, хотя точно был уверен, что Ризайлус не ждал гостей. - Прошу вас, господин, - лакей отступил в сторону, пропуская пришельца в окутанную сумраком гостиную. - Извольте обождать здесь несколько минут. - И с этими словами слуга удалился, исчезнув в глубине немаленького особняка.

Служение чародею Ризайлусу казалось Джованни почетным делом, и при этом не было слишком обременительным. Правда, придя в этот дом, он вынужден был смириться со многими странностями господина, например, с запретом для слуг подниматься на третий этаж особняка и спускаться в подвал, кроме, разумеется, кладовки. Поэтому большую часть времени дворецкий проводил вместе с кухаркой Паулиной, которая еще год назад была единственной, кто жил в этом величественном особняке из багряного камня. В прочем, это не казалось чем-то унизительным, а служба придворному магу Его величества Умберто в любом случае была уделом избранных.

В доме Ризайлуса не часто бывали гости, и, как правило, его посещали только некоторые сеньоры и советники самого короля, да еще один торговец книгами, порой доставлявший магу редкие фолианты из далеких краев. Нынешний же посетитель, приведший дворецкого в некоторое смятение уже тем, что явился незваным, без предупреждения, чего на памяти Джованни раньше не случалось никогда, не выглядел похожим на знатного нобиля, и уж тем более трудно было счесть его торговцем. Это был маг, причем настроенный явно весьма серьезно.