Николай Волков - Дело грусти

Я не могла нормально есть, не говоря уж о том, чтобы нормально спать. Во сне я была с ним, и…

Впрочем, зачем я буду пересказывать вам бред влюбленной дуры, каковой я себя считала. Достаточно и того, что уже наговорила.

- Ладно. Я договорюсь об итоговом согласовании договора на завтра. Надеюсь, вы все успеете?

- Нам осталось дооформить два абзаца.

- Это хорошо.

Отчим помолчал, слегка болтая коньяк в бокале.

- Леночка…

- Да, Артем Викторович?

- Я бы хотел с тобой поговорить.

- Слушаю вас.

- Присядь…

Пришлось подчиниться.

- Я уже не молод, и у меня нет других детей. Ты – единственный близкий мне человек, которому, разумеется, достанется все, но есть одно «но»… Ты не умеешь вести бизнес.

Я терпеливо ждала.

- Я просто не смогу отдать тебе все. Ты не справишься с тем, что будет, когда меня не станет. Совет директоров, будь он неладен, оставит все себе, а тебя кинут по полной. А я на свою компанию много времени потратил.

- Извините, Артем Викторович, а причем здесь я? Я не прошу о том, чтобы вы мне что-то оставляли. Я не прошу ни о чем, кроме как поскорее закончить работу, для которой вы меня наняли, и вернуться домой.

Он укоризненно посмотрел на меня.

- Девочка моя, я хочу позаботиться о твоем будущем…

- Как я уже давно вам говорю, я не девочка, и уж тем более – не ваша девочка. Кроме того – с чего вдруг вам заботиться обо мне? Проснулся комплекс вины за смерть моей матери?

- Я…

- Вы не должны были допустить даже возможности того, чтобы с ней это случилось. Вы должны были стать ей мужем, а мне – отцом. Вы должны были заботиться о нас тогда, а не пытаться сейчас сунуть мне кусочек пожирнее, чтобы заткнуть пасть вашему чувству вины. А сейчас – мне уже ничего от вас не надо. Мертвых – не вернуть, а это единственное, что могло бы меня устроить. И не надо мне тут закатывать глаза и пытаться изобразить сердечный приступ. Во первых, я знаю, что с вашим здоровьем все в порядке, а во-вторых, для того, чтобы случился приступ – надо сердце иметь.

Я встала на ноги.

- Чего ради вы выстраивали эту свою компанию? На кой черт вам сдались все эти деньги? Зачем? Они никому не нужны! Они ничего не дадут ни вам, ни кому-то еще.

Он поднялся на ноги, и на его лице отразилась так хорошо знакомая мне жесткость.

- Знаете что, Елена Артемовна, если уж вы не можете уважать меня как своего отчима, то хотя бы относитесь ко мне уважительно из-за моего возраста и положения в обществе!

- Я – Денисовна, – тихо прошипела я – и не стоит забывать об этом. Моим отцом были не вы, и не вам меня тут жизни учить. Всему в ней я научилась сама, а вы и пальцем не пошевелили, чтобы что-то мне дать.

Взбешенный, он вышел из номера, напоследок шарахнув дверью так, что ее чуть не сорвало с петель, попутно оставив свой ноутбук на столе.

Немного успокоившись, и закрыв дверь на ключ, я подошла к бару. Щедрая порция коньяка должна была успокоить мои расшатанные нервы, и, налив ее, я подошла к окну.

Хотелось устроить какую-нибудь гадость.

Зная, что тратой денег его не проймешь, пусть я себе даже машину куплю, я стала перебирать в уме варианты, попутно сдабривая обдумывание глотками коньяка, когда мой взгляд упал на его ноутбук.

Договора, счета, куча ерунды, которую при необходимости можно быстро восстановить из разных источников…

А это что? Странный файл. Обычный документ, под гордым названием G&C.doc в папке с проектами. Закрыт паролем? Интересно…

Получасовое перебирание всех дат, имен родственников и даже классических «трех ошибок» и никакого результата. Что же это за проект такой? Перекину к себе на ноут. По возвращению домой, пойду с бутылкой к знакомому админу, он такие вещи быстро ломает.

А файлик-то большой, около десяти мегабайт… Для документа – так чересчур большой. Видимо серьезный проектик…

Перекинув его к себе на ноут, из мелочной мести стираю его к чертовой матери, и выключаю ноут.

Стук в дверь.

- Кто там?

- Лен, это я, Стас.

Открываю дверь, и, впустив его, прижимаюсь к нему всем телом.

- Довел?

Тихо киваю.

- Потерпи. Он договорился о встрече завтра. Закончим работу и домой.

- Стас…

- Да?

- Когда вернемся – переезжай ко мне. У меня, конечно, не хоромы, но все ж таки не в отдельном углу в чужом доме ютиться будешь.

Ласково проводит рукой по щеке, поднимает подбородок и целует.

- Ты уверена?

Очень серьезный взгляд его серых глаз.

- Да. Уверена.

- Хорошо.

Вот теперь я успокоилась. Настолько, что еще немного, и начну растекаться лужицей на полу от того, как он меня обнимает.