akchisko_san1: Рики Макарони и Наследники Врагов

А ведь на самом деле, к нему хорошо относились не только люди. Рики даже полез в сундук, и как раз рассматривал медальон, поднятый для него со дна Средиземного моря эксцентричной старой русалкой по имени Барон. Холодный камень оттягивал руку, солнце играло в красивой загадочной резьбе, а владелец украшения кисло рассуждал о том, что скажет Барон, когда узнает про Назойлика, и сообщили ли ему об этом уже. «Скорее всего, нет, — логично заключил Рики, — ведь, кроме меня, некому было с ним разговаривать на языке русалок». Осознав тяжкое бремя того, что ему самому придется во всем признаться, Рики задумался о том, как бы он сам себя повел на месте своих друзей.

В комнату постучали. Он пригласил войти, и обернулся, чтобы поглядеть, кому он понадобился.

Его взгляд встретился с взглядом отца. Диего Макарони не пытался улыбаться и делать вид, что все хорошо, поэтому у его сына не было оснований для раздражения. Но странное чувство, которого он не понимал, вновь резко обозначилось в сознании Рики. он постарался избежать прямого взгляда на отца, который, впрочем, и не настаивал.

— Ищешь другие воспоминания? — спросил он, садясь напротив.

— Это подарок русалки, — невыразительно произнес Рики. — Возьмешь?

— Насовсем — нет, конечно, — ответил отец. — Это ведь твоя собственность.

Все время, пока Диего Макарони рассматривал камень на просвет, юноша пытался разобраться, что же именно заставляет его отдаляться от человека, которого он всю жизнь любил и которым восхищался. Но теперь в душе метались, попадая в фокус попеременно, лоскуты чувств, одно другого хуже. Одно из них было очень похоже на то, что, несомненно — испытывал Лорд — он никому не позволил бы чувствовать себя хорошо в своем присутствии, а в душе человека, сидящего напротив, не разворачивался ад, и это было предметом черной зависти. Остальные ощущения Рики предпочитал не изучать.

— Это кварц, — сказал, наконец, отец. — Потрясающее мастерство. Камень очень трудно поддается обработке.

— Как и я, — вырвалось у Рики.

Он отлично знал, что отец ни на что подобное не намекал.

— Это не имеет значения, — ответил Диего. Рики сжал кулаки, чувствуя, что в нем поднимается нечто темное и страшное.

— Я чувствую себя недостойным быть твоим сыном. Уходи, пожалуйста, — попросил он.

«Лучше скажи правду. В тебе клокочет такая ярость, что ты жаждешь разрезать его на куски кинжалом», — вкрадчиво заметил Волдеморт.

«Это лучше для тебя, а не для меня». Но, хотя Рики понимал это, все его состояние Лорд описал очень точно.

— Я верю в тебя, — сказал напоследок Диего Макарони, прежде чем закрыть за собой дверь.

Рики с усилием втянул в себя воздух. Враждебность, которую он старательно подавлял, вырвалась в том, что парень с размаху вдарил кулаком по подушке.

«Какой нехороший мальчик. После всего, что он для тебя сделал. Не вытравить дрянные задатки хорошим воспитанием», — в голове Рики раздались звуки, напоминающие порицающее цоканье языком.

«Я сам не понимаю, почему я так чувствую», — отмахнулся он, и только потом сообразил, что с зловредной нечистью свои переживания обсуждать, вообще‑то, не следует.

«Хочешь, объясню?».

Пока Рики колебался, Лорд не терял времени. Рики словно оцепенел, и тогда Назойлик начал услужливо показывать ему что‑то наподобие фильма. Эта способность знать его прошлое неприятно поразила Рики. «Тогда мы были одним», — не преминул пояснить Волдеморт. Но Рики уже проваливался в воспоминания.

…Он в доме Арабеллы. В воздухе витает ощущение скорой кончины, сама Арабелла подтвердила это. Рики ждет папу, с какой‑то детской верой в чудо. О, отец все исправит, он все может. И он приезжает. Но Арабелла умирает все равно.

В тот момент он, конечно, не осознавал ничего подобного, но теперь вдруг отчетливо понял, что да, это так! В волнении Рики вскочил с кровати и принялся ходить взад–вперед по комнате. Мистера Лапку это очень устраивало; он то и дело бросался ему на ноги из засады.

«Но это же чушь! — взорвался он. — Я не могу винить папу в смерти моей бабушки. Он тут совершенно ни при чем».

Лорд мягко, шелестящее захихикал.

«Мы с тобой и в этом похожи. Твой отец не сумел победить смерть, как и моя мать. А ведь ты вправе на него рассчитывать. Вот ты ему и не доверяешь, он же не в пустяковом деле тебя подвел. Ты, хоть и не видел бабку годами, был искренне к ней привязан».

«Как мой отец мог победить смерть? Это же невозможно для человека», — ответил Рики. Он тяжело дышал, как будто пробежал очень много часов.