akchisko_san1 - Рики Макарони и Наследники Врагов

Мир вокруг принял прежние очертания, и первым делом все пространство вокруг заполнилось оглушительным собачьим лаем. Должно быть, Мистер Франкенштейн, пусть и прекрасно воспитанный, не мог остаться безучастным к волнению своей хозяйки, которая орала на «доброжелателя», вообще не делая при этом пауз.

— Да брось ты. Он, по–моему, и так уже… того, — но все же случайный знакомый Рики слез со скамейки и не спеша, временами оглядываясь, отправился в противоположный конец двора.

— Стоило бы позвать полицию, — пробормотала девушка и извлекла из чехла на поясе мобильник, но тот, как будто ее мысли передались ему на расстоянии, так припустил, что только пятки засверкали. Рики с невыразимым чувством минувшей опасности проводил его глазами.

После этого Дан развернулась к нему. Он ждал, с почтительным страхом, как если бы подруга детства была строгой учительницей, а он не выполнил домашнего задания, когда их глаза встретятся. Рики давно не видел ее. Дан, возможно, стала выше, и успела загореть, учитывая, что весной, когда он видел ее последний раз, она не казалась настолько смуглой. Тогда она еще ничего не знала о том, как ей не повезло с самым долгосрочным знакомством из начальной школы.

Но тут пес признал его и бросился в объятия. Да, Мистер Франкенштейн быстро разрушил зрительный контакт, требуя внимания и для себя. Пес бросился обнюхивать Рики, а он рассеянно провел рукой по шерсти, не решаясь улыбнуться его хозяйке. Тогда, специально, чтоб оттянуть объяснение, Рики принялся гладить его. Он и в самом деле был очень привязан к этой собаке, и в результате Мистер Франкенштейн облизал ему все лицо. Но вскоре Дан, решив, что хватит, отозвала своего питомца и велела ему «сидеть».

Несколько мгновений она смотрела на старого друга, решая, как отреагировать после произошедшего. Если бы ей вздумалось орать и на него, Рики бы не удивился.

— Итак, Рики.

Дан наклонилась к нему. Вся ее поза ожидания свидетельствовала, что его очередь говорить. Но Рики не мог решить, с чего начать, и ему оставалось только глупо хлопать глазами.

— Ты ведь ко мне пришел, надеюсь, а не к этому типу? — добавила она.

Строгие нотки в ее голосе подействовали на парня отрезвляюще.

— Мне нужно много рассказать тебе, — пробормотал Рики. Но окончательно он пришел в себя, лишь оказавшись у нее в комнате, где Дан поставила перед ним чашку чая на низенький японский столик.

— Ты уже знаешь, что я — колдун, — начал он, собираясь с мыслями, которые почему‑то не желали упорядочиваться.

— Пит рассказал мне, — подтвердила Дан.

— Но ты еще не знаешь главного, — с сожалением произнес Рики. — Я ведь не простой колдун.

— Да. Обычно быть колдуном так просто и банально, — без тени улыбки кивнула Даниэла. — Но ты и тут отличился.

Ее едва уловимый сарказм сильно подействовал на него. До того момента Рики был убежден, что больше ни под какими пытками не станет отвечать на вопросы о том вечере, когда получил обратно старую память. Что даже вспоминать об этом не захочет никогда.

Спрашивать его никто не стал. Дан просто сидела напротив и смотрела на него, вопросительно вскинув брови. Рики хотелось даже наорать на нее, потому что он знал, что с такими вещами не следует шутить. И он взорвался.

Впоследствии Рики не мог припомнить всего сказанного, ибо речь его лилась потоком. О черно–магических ритуалах он, правда, сообщил только то, что они существуют, и являются наказуемым деянием с точки зрения магических законов.

— То есть колдуны и ведьмы, это, вообще‑то не такая уж редкость, они даже создали свою бюрократию, — с его точки зрения, этот аргумент должен был убедить Дан в достаточном количестве магического населения. — Во мне же необычно то, что я… живу вторую жизнь. Я родился почти сто лет назад.

Удивить Дан оказалось не так легко, она лишь приподняла брови и кивнула, предлагая продолжать. Рики преодолел искушение потянуть время, излагая безрадостные подробности детства Тома Реддла–младшего. Его жизнеописание и роль в магической истории он, как мог, тоже смазал, а когда Дан предложила принести еще чаю, вдруг обнаружил, что разглагольствует уже почти два часа. Но сократить рассказ как‑то не получалось. Рики с большим трудом переключился на то, что было его собственной жизнью. Признание, что это он, не контролируя себя, заставил лопнуть ее резинку на своем одиннадцатом дне рождения, подруга приняла снисходительно.

— В глубине души я всегда знала, что это каким‑то образом устроил ты, — сказала она. — Уж слишком явно тебе этого хотелось. Но ты больше так не делал, когда попал в этот «Хогвартс». Тебя научили контролировать себя?