Олег Микулов - Тропа длиною в жизнь

УБЬ-Е-Е-Е-Е-М!!!

Люди расходились; пламя осело, прижалось к земле, но во вздрагивающих язычках, в выбросах искр, в самом воздухе все еще дрожал, постепенно замирая, неистовый ритм Великого Пляса Войны.

– Ну, теперь скорее в постель! – Хайюрр уже снова был в малице, но капюшон на голову не накинул. Мокрые, разгоряченные, они оба с наслаждением втягивали морозный воздух, усмиряющий колотящееся сердце.

– Я хотел тебя спросить, да как-то все завертелось… – Аймик приостановился и сам набросил капюшон на голову друга:– Смотри, простудишься… Так вот, я спросить хотел… как вы с женами-то живете?

– Так же, как и вы, должно быть, – хмыкнул Хайюрр. – Захотел – пришел, захотел – ушел. Только вот что. Сегодня особый случай: они сами придут. Хочешь – Ата до утра может остаться. Но вообще-то в доме вождя так не полагается. Обычно у нас только к отцу его жены прийти могут, если позовет, конечно. А мы, кто под его кровом, сами к своим женам ходим… Понимаешь?

Аймик молча кивнул.

(« У нас все же проще. И у детей Волка проще».)

– Да, вот еще что. – Теперь, похоже, Хайюрр и сам не знал, как начать. – Ты сегодня с Атой того… Учти: Айюга к тебе потом придет; моя младшая жена. Тут уж… Никуда не денешься, отказываться нельзя! Ты не просто гость, ты спаситель. Иначе и мне позор, и удачи нам всем не будет. Да еще перед походом.

– Так, значит… – начал было Аймик, но Хайюрр, угадав его мысль, решительно перебил:

– Ничего не значит! Говорю же тебе: это благодарение.

Раздеваясь и устраивая свою одежду в полумраке незнакомого, необычайно просторного жилища, Аймик немного замешкался. От лежанки Хайюрра уже доносились шорохи, перебивающий друг друга шепот и смешки; обе жены радовались возвращению давно оплаканного мужа. Жена вождя уже постанывала где-то там, в глубине, среди теней. За этот суматошный день Аймик так и не разобрался, кто она – жена вождя детей Сизой Горлицы? И сколько у него жен? Сейчас, во всяком случае, там, кажется, была только одна.

Хайюрр был прав: к ночи жилище успело изрядно прогреться. И все же тело охватил озноб, и ноги почему-то холодные… Скорее, скорее под шкуры!

Свежая постель действительно была на редкость удобной. Уже нагретой: женщины давно поджидали своих мужей, тихо переговариваясь в полумраке, прислушиваясь к звукам Великого Пляса Войны. Аймик рыбой скользнул в такое знакомое, такое милое тепло, родные руки обвили его спину. Мгновенная дрожь маленького горячего тела, смешок и шепот:

– Ой, какой же ты холодный! Иди сюда, грейся!

Знакомое… Изведанное… Испытанное… После всего нового, обрушившегося и заполнившего его сознание так, что даже вчерашний день, даже сегодняшнее утро остались где-то в дальней дали, Аймик с особенным наслаждением брал и отдавал это… Привычное… Надежное… Родное…

Последнюю судорогу, особенно тягучую, они разделили вместе и приходили в себя, не размыкая объятий.

Только теперь, нежно, в отдохновении лаская тело своей жены, Аймик понял, что мимолетное ощущение не обмануло: между ее маленькими грудями покоится какой-то новый, неизвестный ему амулет. Пальцы скользнули по полированной поверхности непонятной фигурки. (Явно из кости, и поверхность испещрена тонкой резьбой.)

– Что это у тебя?

– О! Это… Чтобы забеременеть. Мне Малута дала. Сама к колдуну ходила, и колдун разрешил. Сразу.

(На миг сжалось сердце: «Эх вы, сыновья Тигрольва!»)

– Только бы помог.

– Поможет обязательно, вот увидишь! Обе говорили: и Малута, и Айюга. И жены вождя говорили: всем помогает! Тебе тоже дадут, если захочешь. Хорошо?

– Хорошо, – прошептал Аймик, лаская языком ее сосок. – Только сейчас я другого хочу… Но Ата отстранилась, ласково, но твердо:

– Подожди. Потерпи, сейчас Айюга придет. Не хочу, чтобы муж мой оплошал!

– О чем ты говоришь, женщина! – чуть ли не вслух возмутился Аймик. – Ты же знаешь…

– Знаю, но все-таки… Потом, если захочешь. А сейчас смотри, не осрамись!

Ата словно в шутку ткнула его в бок маленьким кулачком. Хоть и без злобы, но чувствительно.

К их постели приближался шорох босых ног. Силуэт Айюги возник совсем рядом, заслонив собой низкое очажное пламя.

– Айюга, младшая жена Хайюрра, прозванного теперь Одноухим, храброго сына Сизой Горлицы, пришла, чтобы разделить постель с бесстрашным Аймиком, прозванным Безродным, в благодарность за спасение жизни своего мужа. Не отвергнет ли могучий Тигролев меня, простую Серую Куропатку?