Сьюзен Кэрролл - Жена Для Чародея

Медлин задержалась у подножия лестницы, застенчиво положила руку мужу на грудь.

– Неудивительно, что вы замерзли. Вам надо поскорее снять мокрую одежду. Вы же промокли с головы до ног.

Анатоль задохнулся. Ее прикосновение, ее слова были невинны, как майский дождь, но поразили его, точно раскат грома. В голове его вихрем проносились волнующие видения: вот он раздевает Медлин, приникает к ее нагому телу, укладывает ее на прохладные льняные простыни и…

Нет! Он дал себе клятву стать достойным Медлин, более сдержанным и благовоспитанным, а вряд ли благовоспитанный джентльмен потащит жену в постель среди бела дня.

Теперь Анатоль понимал, какую ошибку совершил в первую брачную ночь. Ослепленный страстью, он был слишком настойчив, чересчур спешил. Следовало дать Медлин больше времени, и тогда, быть может, в ней вспыхнуло бы ответное желание. Впрочем, прежним невестам Сентледжей не нужны были отсрочки.

С другой стороны, он ведь не Просперо и не обладает обаянием своего деда. Тем не менее, надо научиться тому, как держать себя с Медлин… И Анатоль осторожно отвел руку девушки.

– Я слишком долго скакал верхом по пустошам, - сказал он, переводя разговор в более безопасное русло. - А потом завернул к Фитцледжу. Выпить, чаю.

Еще одна ложь. Неужели он всю жизнь будет пичкать Медлин недомолвками и полуправдой? Анатоль вовеки не пил чаю. Он просто сообщил Фитцледжу, что поиски оказались неудачными - никаких следов загадочной посетительницы церковного кладбища.

Впрочем, его объяснение вполне удовлетворило Медлин.

– О да, - сказала она. - В Лондоне мы с мистером Фитцледжем часто пили чай и беседовали обо всем на свете - от переводов Вергилия до идей новых французских философов.

– Боюсь, что мы с Фитцледжем не столько беседуем, сколько спорим.

Медлин бросила на мужа встревоженный взгляд.

– Неужели вы поссорились?

– Нет, что вы! - заверил ее Анатоль. Поссориться с кротким стариком было невозможно, но Анатолю пришлось выслушать очередную проповедь Искателя Невест касательно Медлин.

Услыхав о стычке с Романом и его странном интересе к жене Анатоля, священник покачал головой.

– Да, милорд, теперь вы сами видите, что скрытность может навлечь на вас беду. Что, если Медлин встретится с Романом в деревне или где-нибудь в окрестностях? Или повстречает еще кого-то из Сентледжей. Она ведь даже не знает об их существовании.

– Это маловероятно. Я не намерен выпускать ее из дома.

– Милый мой мальчик, нельзя запереть жену в башне из слоновой кости!

– Попробовать можно, - упрямо проворчал Анатоль.

Старик глянул на него с мягким неодобрением.

– Общества служанок да своры гончих женщинам недостаточно. Медлин будет несчастна, если вы отгородите ее от всего мира.

Менее всего на свете Анатоль хотел, чтобы Медлин была несчастна.

– Что же мне тогда сделать? Устроить бал в ее честь?

– Начните просто с того, что познакомьте ее с остальными Сентледжами.

– Нет, - Анатоль вскочил на ноги и возбужденно заходил по маленькой гостиной священника.

– Чего вы боитесь? Что ваши родственники расскажут Медлин о том, о чем ей не следует знать?

Анатоля так и подмывало ответить «да», потому что он и впрямь отчасти боялся этого, но лишь отчасти. Он ничего не мог поделать с Просперо, но, будучи главой семьи, был вправе приказать своим живым родственникам держать язык за зубами.

Истинная причина страха лежала гораздо глубже и была намного нелепей. Анатоль боялся, что новые знакомые отнимут у него Медлин, прежде чем он успеет завоевать ее.

Вот только как объяснить это Фитцледжу? В конце концов, Анатоль покинул дом священника раздосадованный, а старик печально взирал на это беспорядочное бегство. Как обычно, Анатоль сердился на его преподобие лишь за то, что тот был прав.

– Анатоль? - Медлин легонько дернула его за рукав. В глазах ее застыл вопрос.

Он пробормотал, что должен поскорее переодеться, и торопливо пошел к лестнице.

И все же разговор с Фитцледжем не шел у него из головы. На полпути Анатоль замер, потом сбежал вниз.

– Медлин!

Она направилась было к библиотеке, но, услышав оклик, вернулась и теперь стояла у лестницы, положив тонкую руку на перила.

– Да? - Медлин снизу вверх смотрела на мужа, и ее мягкая выжидательная улыбка вызвала в его душе целую бурю чувств.

«Медлин будет несчастна, если вы отгородите ее от всего мира».

Анатоль долго боролся с собой, но наконец выдавил: