Элейн Каннингем: Паутина

Лириэль поморщилась. Среди многочисленных видов искусства темных эльфов баллады не значились, но со времени ухода из Мензоберранзана ей довелось услышать много хороших песен. Эта была не из их числа. Тем не менее, ее тонкие черные пальцы произвели жесты заклинания, которое закрепит музыку в памяти статуэтки. Стоимость заклинания магических губ была ничтожна по сравнению с ценностью пленника этого подземелья.

Хрольф обладал репутацией одного из лучших капитанов на Побережье Меча. Кроме того, он был единственным капитаном, найденным Лириэль, который согласился взять на борт дроу.

Когда деревянный скальд поглотил песню, Лириэль бесшумно сняла пивафви, шагнула в круг света от факела и прочистила горло, привлекая внимание певца.

Хрольф Буян поднял взгляд, замолчав от неожиданного появления гостьи. Лириэль уперла кулаки в бедра и притопнула ногой изображая нетерпение.

“Когда мы отплываем?” спросила она.

Широкая улыбка, появившаяся на лице человека подняла уголки усов, придавая ему мальчишеское выражение, несмотря на седеющую бороду и волосы. “Да ну, разруби меня на кусочки и пусти на корм кальмарам! Это же черная девочка собственной персоной!” радостно проревел он.

“Чуть громче, если не трудно”, ядовито ответила Лириэль, бросая быстрый взгляд по сторонам коридора. “В Уотердипе найдутся еще двое-трое кто не услышал”.

Хрольф поднялся и подошел к двери своей камеры. “Я рад видеть тебя, девочка, но зря ты пришла”, сказал он спокойнее.

“Еще денек — другой, и меня выпустят”.

Дроу насмешливо фыркнула и склонилась над дверными замками. “Да, конечно, если под свободой ты подразумеваешь несколько лет принудительных работ. Тебе потребуется примерно столько времени, чтобы возместить ущерб за то, что ты сотворил в той таверне”.

“Дерьмо чайки!” яростно бросил он, отметая жуткое предсказание взмахом огромной ладони. “Наказанием за потасовки в таверне всегда было не больше нескольких дней в кишках этого подземелья”.

“Черепа решили изменить закон в твою честь”, ответила Лириэль, имея в виду лишенные тел черепа, иногда появлявшиеся в Скуллпорте, чтобы вынести приговор нарушителям. “Ждать несколько лет мне совершенно неохота. Лучше уж пробиться отсюда к докам, и убраться подальше”.

“Ничего подобного”, возразил Хрольф. “Законы чудная вещь, а хорошая драка еще лучше, понятно, но куда им до взяток! Разумные люди ведут дела именно так! И в Скуллпорте в особенности, так что не волнуйся. Эльфийка пришла в порт загруженная под завязку. Кипа шкур, немного льна с Муншае и все в порядке”. Лириэль изогнула бровь. “Да, разве я не упоминула, что твой корабль и груз арестованы?”

Само по себе это вполне соответствовало истине — в том объеме, который собиралась сообщить ему дроу. Хотя, как оказалось, свобода Хрольфа не продавалась, Лириэль уже успела выкупить корабль и экипаж. Другое дело, что лучше Хрольфу пока об этом не знать. Насколько она могла судить, благополучие корабля капитан ставил куда выше собственного.

“Ах они взяли Эльфийку , вот как?” Капитан задумался над подобным развитием событий, рассеянно жуя ус. “Ну ладно, это меняет дело. Значит они хотят драки? Будет им драка!”

Дроу согласно кивнула. Она быстро сплела простенькое заклинание, чтобы проверить есть ли на замках какая-либо магия. Не увидев никакого свечения, Лириэль достала небольшой сверток, и осторожно распаковала маленький стеклянный сосуд. Предельно тщательно открыв его, она капнула единственную каплю черной жидкости на каждую цепь и замок.

Раздалось слабое шипение, замки провисли и полурастворились, под действием концентрированного яда черного дракона. Дорогой метод, зато быстрый и тихий, а у Лириэль не было особых причин экономить. Всего несколько дней назад она сыграла ключевую роль в рейде на крепость враждебных дроу, и получила свою долю огромной сокровищницы. Этого хватит, чтобы доставить ее на Руатим с должным шиком, и останется еще достаточно, чтобы припрятать пару тайников на будущее. И все же у Лириэль странно перехватывало горло при воспоминаниях о битве и друзьях, павших там. Один из ее друзей, хоть и был опасно ранен, выжил и теперь ожидал ее на борту корабля Хрольфа. Мысли о Федоре и его собственной нужде, ведшей на Руатим, подстегивали ее нетерпение.