Вера Камша - Несравненное право

– Зачем вы двое тщитесь продлить агонию? Этот мир слишком несовершенен. Он должен погибнуть, чтобы с ним исчезла и вся пропитавшая его скверна. То, что достойно спасения, будет спасено и без вашего вмешательства...

– Ты вопрошаешь, но не ждешь ответа. Он тебе не нужен. Тот, кто присвоил себе право судить, зная лишь свою правду, не способен понимать.

– Постой, брат! Ты собрался «спасать» Тарру, Странник? Что ж, жди своего часа, если он наступит. Смотри, как множатся преступления и страдания, предвосхищая твое явление на развалинах, когда уже нечего защищать и можно покинуть пожарище. Что ж, подбирай тех, кто готов вцепиться в полы твоей хламиды, отряхнув с ног пепел сгоревшего дома. Спасай их, они достойны тебя, но предоставь тем, кто по доброй воле идет в огонь, пытаясь вызволить обреченных, делать свое дело.

– А ты многословнее своего мудрого брата. Но достойно ли поступаешь ты, обрекая своих избранников на вечные муки?

– Обрекаешь ты, ибо твое спасение немногим лучше небытия. А я лишь указываю дорогу тем, кто способен по ней пройти, но они вольны идти вперед, свернуть в сторону или же остаться на обочине и ждать тебя.

– Или вообще ничего и никого не ждать... Пойдем, брат, этот Разговор не имеет смысла.

Ветерок раскачивал верхние тонкие ветви, сквозь которые виднелись высокие перистые облака. Неистовое осеннее солнце давно уже растопило утренний иней и щедро изливало свет на золотую осеннюю Пантану. В 2228 год от Великого Исхода зима не торопилась. Даже самые осторожные из Перворожденных были уверены, что Луна успеет умереть и вновь вступить в пору расцвета, прежде чем северные тучи затянут небо и зарядят изматывающие ледяные дожди, которые постепенно перерастут в снежные бури.

Тем, кто нынче утром ушел в Последние горы, такая осень дарила надежду.

Эмзар Снежное Крыло вторую ору [5]кряду стоял у доходящего до самого пола окна и смотрел на серебристые стволы с черными разводами, просвечивающие сквозь изрядно поредевшую медную листву. Местоблюститель Лебединого трона чувствовал себя отвратительно. Слишком давно в Убежище не случалось ничего, нарушавшего монотонное существование последних эльфов Тарры. Казалось, они будут вечно жить среди стройных высоких деревьев, отгородившись от смертных и отринутые богами, но нависшая над миром грозовая туча положила конец этому растительному существованию. Эльфы должны либо погибнуть, пусть чуть позже остальных, либо принять бой вместе с другими обитателями этих земель.

Сам Эмзар не колебался – клан Лебедя будет драться. Его смущало другое – не сомневаясь в том, что прав в большом, он не был уверен, что не ошибся в частном. Преступившие [6]решили отправиться на поиски места Силы, о котором рассказал тот, кого люди по недомыслию называют Проклятым. Вместе с магами-людьми ушел и племянник Эмзара, избранный то ли судьбой, то ли самим Проклятым хранителем черного кольца, талисмана, проникнуть в суть которого не сумели ни Эмзар, ни Преступившие, ни уцелевшие эльфийские маги. Снежное Крыло не мог с твердостью сказать, стоило ли затевать поход в канун зимы, которая по всем признакам должна стать страшной; и имел ли он, Эмзар, право отпускать Рамиэрля, единственного из клана, хорошо знавшего внешний мир. Или – поправился про себя не терпевший неточностей предводитель Лебедей – знавший его лучше отца и его самого.

Как бы то ни было, не прошло и лунной кварты [7]с той ночи, когда племянник и его светловолосая спутница объявились в Убежище. Объявились, нарушив казавшийся незыблемым обычай – тайна превыше всего, а потому никакой магии. По закону пришельцы, оставив коней, должны были оставаться на границе топей, пока их не заметят наблюдатели и не пошлют за ними трясинника. Но Рамиэрль не счел возможным ждать. Он и Герика перешли болото с помощью заклятья и, обойдя стражу, постучались в серую дверь Лебединого Чертога. С той ночи Эмзар не спал... Нет, он, разумеется, и раньше знал, что когда-нибудь случится нечто, что положит конец их монотонному житью, а события последнего лета свидетельствовали, что ждать остается недолго. Большой мир властно призывал добровольных изгнанников.

Местоблюститель видел, что никому не избежать надвигающейся бури, иногда ему казалось, что он ждет ее, но, взглянув в серые глаза той, что была Эстель Оскорой [8], Эмзар понял, что боится и, словно перепуганный ребенок, хочет, чтобы прихотливая судьба направила стопы этой женщины – колдуньи? стихии? – в другую сторону.