Сергей Радин - Пойманные сном

- Я сейчас передохну - и снова потащим, - пообещал Никита.

- Ладно, перекур - пять минут.

Они уселись на камни по краям дороги, и Лёхин наконец спросил то, из-за чего давно уже беспокоился, но озвучить никак не мог.

- Вертушинка, задачка для меня неразрешимая: если я тебя добровольно колдуну передам, ты ведь для него начнёшь нити связывать. А вдруг он задумал что-то плохое? Ты ведь и в этом случае будешь сплетать нити? Но я-то не хочу…

- Ты обещал, - нравоучительно ответила Вертушинка. - Обещанное придётся исполнить. Жителей Камень-города спасать надо, а не думать, что там колдун задумал.

Сил у Лёхина не осталось, а то бы выругался, невзирая на присутствие дамы.

Под сочувствующими взглядами Олега и Романа он и Никита подняли сумку. С частыми передышками они доволокли её до края пещеры, синхронно поставили груз на землю, помяли ноющие поясницы и снова взялись за ручки. В такт тяжёлым шагам Лёхин, будто медитируя, повторял только одно: "Взялся за гуж - не говори, что не дюж!"

К городским воротам выводить ребят он и не подумал. Сразу повернул в знакомый теперь тупичок, вяло вспоминая, оставил ли Ксандр верёвку на стене… Остановка. Постояли - подняли. Шагнули. И - с первым же шагом Лёхин получил по ушам.

- Опустили! Все стоять!

С первым звуком его голоса Вертушинка метнулась назад и закрутилась вокруг ног Романа. Может, подсказывала, может - что другое делала. Но Лёхин, вытягивая меч-складенец из ножен, сориентировался сразу:

- Ромка, остаёшься охранять сумку! Остальные со мной, на разведку.

Роман молча расчехлил арбалет, висевший у него за спиной, и наполовину повытаскивал из клапанов запас к нему. Олег и Никита торопливо вынули мечи и шагнули к Лёхину, который медленно прошёл вперёд.

- Я вроде ничего не слышал, - тревожно всматриваясь вперёд, негромко сказал Никита.

- Шишики подсказали? - предположил Олег.

- Шишики? А кто это? Тоже из паранормальных?

- Из них. Вернёмся домой - всё расскажу.

Лёхин превратился в напряжённо натянутую струну. Шишики, до того безмятежно болтавшиеся на аграфе плаща, почти под самым горлом, сочли опасность настолько явной, что не поленились перебраться на плечи хозяина, чтобы загодя предупредить его. Кроме того, предупредив Лёхина, они, сообразив, что он принял во внимание их предупреждение, сиганули под плащ, чем ещё раз подтвердили: опасность - из тех, коих боятся "помпошки".

Заглушая думы о том, как он в дружной компании только что шёл спокойно и легкомысленно, Лёхин примерился, сколько ещё до тупика со стеной, и пошёл медленней, взмахом руки отослав ребят чуть назад.

Он вовремя успел отшатнуться: по ногам вдруг пошло странное, болезненное покалывание, словно он пересидел в неудобной позе, а кожу лица обвеяло неприятным холодком. Ловушка - и такая, как строили её крысюки при входе в пещеру. Шишики же предупредили… Шевеление на груди. "Помпошки" словно откликнулись на воспоминание о них и теперь дуэтом вытворяли странные движения: взгляд выразительно вылупленными глазами вперёд - взгляд на Лёхина, взгляд на ловушку - и снова на хозяина.

"Каменный город видит нас другими", - с надеждой повторил Лёхин, как молитву, слова, которые в последнее время часто звучали. И вгляделся в ловушку так, как обычно смотрел, если хотел увидеть кого-нибудь из паранормального народа.

Завеса из драных лохмотьев чуть покачивалась на верёвках, видимых с трудом. Лохмотья не такие, что обветшали, а какие-то прозрачные, почти дырявые, да ещё жирно поблёскивающие. Лёхин сразу представил, как он подходит, а они мгновенно прилипают к нему и начинают высасывать силы. Так ярко представил, что передёрнул плечами от гадливости. Пиявки…

- Лёхин, что-то видишь? - осторожно спросил Олег.

- Ловушка. Как на входе.

- Что делаем?

- Сейчас присмотрюсь.

Рубануть бы мечом - и вся недолга. Вроде бы… Лёхин даже острие меча поднёс к ряду лохмотьев. И только вроде опомнился: ну да, как же, так мечом и решишь проблему! - как меч потихоньку зажёгся необычным огнём. Точнее - не зажёгся. Пламя его обвевало, будто с трудом держась на лезвии и не трогая рукояти. И Лёхин чисто машинально дотронулся до одной из лохм. И отшатнулся - так она вспыхнула! Словно не жиром была облита, а горючей жидкостью!

Ну и рубанул, раз такое дело! Перерубить не перерубил, но точно горящую спичку бросил в самую гущу! Завеса с лохмушками засияла-загудела так, что чуть не ослепила. Лёхин попятился, а с ним попятились и ребята: они тоже разглядели огонь!