Сергей Радин: Долина

Город-государство Дымное Облако, расположенный на горе с тем же названием, существовал несколько веков. Регенту будущего короля хватило трёх лет, чтобы довести его до бедственного, почти нищенского положения. А нашествие варваров уничтожило город в три дня.

Регент-полукровка сошёл с ума, когда понял, что смерть неминуема и даже награбленное огромное богатство не спасёт его. Что-то произошло с его мозгами: в своей беде он обвинил юного принца. В тронном зале они были одни. Регент поднял меч и крадучись подошёл к принцу сзади.

Защитники Дымного Облака умирали под варварскими мечами и топорами, как домашние животные, забывшие, что такое защита и сопротивление. Словно наводнение, прорвавшее плотину, волны высоченных черноволосых варваров захлёстывали город и погребали под собой жалкие кучки плохо организованных облачников, светлоглазых и светловолосых.

1.

Эрик.

Визжащий регент выскочил из дверей тронного зала навстречу чёрной оскаленной толпе. Бегущий впереди толпы бородач почти ничем не отличался от орущих за его спиной варваров: накидка из медвежьей шкуры и высокие, шитые из волчьих шкур сапоги; отличка одна — на обнажённой волосатой груди, время от времени скрываясь под всклокоченной грязной бородой, болталась толстая цепь с кроваво-красным камнем. Не останавливаясь, бородач взмахнул топором. Хлюпнул череп регента, человеческие останки отлетели к столбу, держащему своды замка, и опали у подножия неряшливой мягкой рухлядью, быстро чернеющей от крови.

Бородач ворвался в тронный зал, мгновенно огляделся — чёрная орда за спиной двумя рычащими волнами помчалась возле стен, по обе стороны от дверей. Убедившись, что в гулком помещении находится только один человек, варвар мягко, вразвалочку, словно приближаясь к берлоге медведя-шатуна, зашагал к трону. Воинство замолчало и постепенно начало сужать круг, к центру которого шёл вожак.

За десять шагов до цели варвар на мгновение остановился, вглядываясь в кровавое пятно на каменных плитах. Затем шагнул влево и пошёл рядом со смазанной полосой, словно рядом с тропой, ведущей к трону.

Из толпы, насторожённо примолкшей, к вожаку вышел ещё один, тоже ничем от других не отличимый, разве что меч его явно выкован не в варварской кузнице: слишком чиста поверхность клинка, даже вымазанная в крови, да и рукоять отделана тонким узором… Второй дошёл до трона справа от кровавой дорожки.

Некоторое время двое молча смотрели.

Мальчишка после удара в спину дополз до трона и сумел сесть. Корону, лежащую на спинке трона, он не взял. Зато в руках у него был меч. Сил смотреть на двоих у него не осталось, поэтому он смотрел только на бородача с цепью — и пытался встать. Дышал он ртом, часто откашливаясь, после чего изо рта выплёскивалась кровь. В какой-то момент полуприкрытые серые глаза прояснели, и он рывком, опираясь на меч, встал. Когда мальчишка выпрямился на дрожащих ногах, выяснилось, что кончик рукояти едва достаёт до худых ключиц.

— Руби щенка, Эрик, — бесстрастно сказал второй, глядя в мутнеющие от боли серые глаза, — а то ещё долго подыхать будет.

Выразив таким образом жалость и толику уважения, второй развернулся и пошёл к толпе.

Эрик сунул топор в поясную петлю и взялся за меч — тоже своего рода уважение к щенку, который и умирая помнил, что он из королей. Иззубренное лезвие мягко легло на плечо мальчишки. Кажется, принц даже не заметил новой тяжести. Он смотрел и не видел, и варвар усмехнулся: мальчишке повезло — он умирает, не зная, что умерло его королевство.

Примерившись срубить голову щенку одним движением, Эрик вдруг замер, даже не успев приподнять меча. Из щели между троном и каменной плитой взвился чёрный дымок. Изумлённый бородач хотел было крикнуть своим о странном явлении. Но воинство разбрелось по залу в поисках места для ночлега и костров. В гомоне и громком разговоре его бы всё равно не услышали. Зато он услышал всё, чего бы слышать не хотел в странном шипении.

— Чи-истая кро-овь… Кро-овь королей… Настоя-ащих королей…

Чёрный дым, поднявшись на полметра от пола, резко вильнул к мальчишке, который, судя по синеющим губам (понял варвар, дёрнув меч к себе) должен вот-вот упасть. Дым обвил ногу в щегольском сапожке и стал подниматься по бархатным коричневым штанам к светлому камзолу, чуть задерживаясь на всех пятнах крови, — и тогда снова слышалось чуть приглушённое шипение: