Ведьма Туманная: Телохранитель для демона

— Даршшха! — и с боевым кличем, я срываюсь с крыши, бегу по дороге к медленно разворачивающейся твари.

Под рубашкой на мне не было ничего, и я вспомнила об этом, когда когти рвара прорвали ткань, стремясь добраться до плоти. Не добрался! И мы закружились в дикой схватке, где у зверя было все, а у меня лишь необходимость лишить его жизни. Движение, и боль обжигает мое лицо. Еще движение рвара и я чувствую, как кровь бежит по ноге. Мой удар и он лишается глаза, открывает пасть, оглашая окрестности диким ревом и тогда я наношу последний удар… И это дает мне возможность метнуться к магу, который почему-то оказался совсем близко, выхватить у него серебряный клинок и, оттолкнув эльфа, нанести удар в зияющую пасть. Ударила! Успела! И тварь бьется в агонии.

— Кто ты? — изумленный вопрос поднимающегося с грязной земли маг.

Кто я? Я никто! Ты тоже, если рискнешь подойти… Но это лишь мои мысли, отвечать светлому я не собираюсь, есть дела поважнее.

— Туман… нельзя. Он мертв, Туман… уходи… славной охоты.

Недовольное рычание обиженного ребенка заставляет дрожать слюдяные окошки, а я лишь улыбаюсь — последний год, лишь последний год сергал уязвим, а затем он станет сильнее рвара. Рвара, бьющегося в агонии у моих ног.

— Прости, — и я опускаюсь на колени, прикасаюсь к белоснежной шерсти, — я не могла иначе…

В глазах твари понимание и бездна ненависти. Да, я убила тебя, но это был бой на равных, а Туман слишком слаб, чтобы бросать вызов подобным тебе. Но кое-что я могу сделать для того, кто достоин чести быть. И склонившись к белому уху, вздрагивающего в агонии животного, я тихо прошептала:

— Я накрою тебя полотном граней, зверь, ведь ты был достойным противником.

Пусть мне будет невыносимо больно, но ты погиб из-за меня и Тумана, твоя линия была разорвана нашим вмешательством, а потому я должна вернуть тебе честь, а не оставлять на растерзание людям.

И грани размыкаются по моей просьбе, вбирая тело своего сына, унося его в территории рождения, туда, где дух его обретет продолжение. И вполне ожидаемо было появление серого марева там, где еще недавно лежал умирающий рвар, но при этом совсем неожиданным оказалось услышать сквозь боль полное ярости 'Ведьма!', и ощутить удар тупым предметом по голове. Вот оргии орочьи, я же им жизни спасла!

В себя я приходила… странно. Голова болела, а вот на лице словно лед застыл. Это ощущение мне было знакомо, одним из испытаний шайгена было замерзание во льду, при этом температуру собственного тела необходимо было понизить настолько, чтобы корка образовавшегося льда составляла не менее пальца в толщину… Да, веселые были дни. Но и нынешние времена не скучные, особенно учитывая, что рядом со мной двое… нет, пятеро. Двое рядом, трое сидят у двери. Пески Хаоса! Где я?

— Красиииивая, — протянул отвратительный человеческий голос.

Кто красивый? Я?! Ты, понос общества любителей троллей, эти слова я вобью в твою глотку, тварь!

— Да, мне удалось удалить последствия ранения когтями рвара… и остальные шрамы тоже. Тот, который на шее удалить было сложнее всего, но все получилось, Слава Свету. — сказал, кажется, эльф…

Он что сделал? Он… он… этот кусок орочьего урга у…у…удалил мои шрамы?!

— Убью! — я вскочила, забыв о необходимости сохранять видимость сна в условиях нахождения среди неизвестных противников. — Ты… ТЫ, ОШМЕТОК СВЕТЛЫХ, УДАЛИЛ СЛЕДЫ МОИХ ПОБЕД!? Убью!

Ответом мне были исполненные недоумения отвратительно синие глаза древнего эльфа. Древний, а ниорка не соображает!

— Зеркало! — прохрипела я, игнорируя упавшее с меня покрывало.

Послышался странный стон, и в глазах эльфа мелькнула смесь смущения и… интереса?

Медленно, очень медленно опускаю голову и… Этого не может быть… этого просто не может быть! Как, вот как я сейчас буду сражаться?! Пьяные тролли! И мой рев сотрясает всех:

— Моя грудь… что здесь делает моя правая грудь?! Что, я тебя спрашиваю, УШЛЕПОК СВЕТОНОСТНЫЙ!

И этот… труп эльфа, решил попробовать меня успокоить:

— Доброй ночи вам, прекрасная пареа, я…

Убейте меня тупым ножом!

— Ты как меня назвал, кусок гоблинской пятки? — я от возмущения все бранные слова растеряла.

Эльф вскинул бровь, недоуменно глядя на меня… Щелкнул пальцами и на мне появилось… платье! Все, урод с косичковым убожеством на голове, ты был просто трупом, но сейчас тебе грозит судьба весьма обезображенного трупа.

— Убью! — медленно, отчетливо произнесла я.