Брайан Джейкс: Рэдволл

— Эй, Череп! — орал Клуни. — Скажи дьяволу, что ты от меня!

Они снова мчались. Клуни приближался к Рэдволлу.

Внизу, в Пещерном зале, праздничное веселье постепенно затихало. Мыши Рэдволла и их гости, насытившись и расслабив пояса, откинулись на спинки кресел, а яства на столе все не убывали. Подозвав к себе Гуго, аббат Мортимер зашептал ему на ухо:

— Гуго, будь добр, собери в большой мешок орехов, сыра, хлеба, пирожных — все, что найдешь нужным — и постарайся как можно незаметнее передать его миссис Черчмаус, не привлекай внимания. Бедность — нелегкий удел, особенно когда у тебя столько ртов. Но будь крайне осторожен, чтобы ее муж ничего не заподозрил. Джон Черчмаус хоть и беден, но весьма горд. Боюсь, он может не принять благотворительности. Гуго понимающе кивнул и вперевалку затрусил выполнять поручение аббата.

Василика и Матиас тем временем подружились. Они были сверстниками, и, несмотря на разные характеры, у них нашлось нечто общее: симпатия к двойняшкам Тиму и Тесс. Весь вечер они забавлялись и играли с малышами. Наконец Тесс вскарабкалась Матиасу на колени и заснула, а Тим задремал, уткнувшись в бархатистую шерстку Василики. Она с улыбкой сказала Матиасу:

— Милые малютки, до чего же мирно они спят.

Матиас согласно кивнул. Глядя на них, полевка Колин со смехом заявил во всеуслышание:

— Вы только посмотрите на Матиаса и Василику! Возятся с этими сосунками, ни дать ни взять — солидная супружеская чета! Ну, комар меня задери!

И тут же он услышал строгую отповедь брата Альфа:

— А ну попридержи свой длинный язык, Колин! Ты что, забыл, что Матиас — будущий член Ордена? И я не желаю слышать клеветы на юную Василику. Она воспитанная мышка из хорошей семьи. Заруби это себе на носу, мне есть о чем рассказать твоим родителям. Вчера вечером я видел, как ты играл в жмурки с молодой зерновой мышкой. Как ее звать-то, а?

Колин покраснел до такой степени, что у него обсох нос. Он бросился вон, подметая хвостом пол и бормоча что-то о срочной необходимости выйти подышать свежим воздухом. Матиас заметил, что аббат кивает ему. Извинившись перед Василикой, он осторожно поднял спящую Тесс с колен и, положив ее в кресло, пошел к аббату.

— Матиас, сын мой, вот и ты. Ну как, весело прошел праздник?

— Да, спасибо, отец настоятель, — отвечал Матиас.

— Вот и хорошо, — проговорил аббат. — Я собирался попросить братьев Альфа или Эдмунда выполнить одно поручение, но они оба уже немолоды, да и устали сегодня, время-то уже позднее. Вот я и подумал: не призвать ли мне на помощь моего главного рыболова?

Матиас невольно вытянулся, словно солдат перед генералом:

— Только скажите — я все исполню.

Аббат наклонился к нему и доверительно прошептал:

— Видишь семью Черчмаусов? Их дом далеко от аббатства. Вот я и подумал: хорошо бы отправить их домой в нашей тележке, а заодно подвезти и всех остальных, кому по пути. Тележку, конечно, потянет Констанция, а ты будешь провожатым и охранником. Возьми с собой на всякий случай хорошую дубинку.

Юному Матиасу не нужно было повторять дважды: вытянувшись еще больше, он ловко, по-военному отсалютовал:

— Отец настоятель, вы можете не сомневаться: я выполню ваше поручение!

Аббат трясся в беззвучном смехе, глядя вслед маршировавшему к дверям Матиасу. Шлеп-шлеп, шлеп-шлеп. Матиас споткнулся и растянулся на полу.

— Да, надо наконец найти ему сандалии размером поменьше, — второй раз за день сказал себе аббат.

Вот так удача! Семья милой Василики живет рядом с семейством Черчмаусов! Матиас был только рад довезти их до дома. Не откажется ли мисс Василика сесть рядом с ним? Конечно нет! Родители Василики сели в повозку: мать помогала миссис Черчмаус управиться с малышами, а отец тем временем болтал с Джоном Черчмаусом, покуривая набитую листьями папоротника трубку. Гуго поставил у лап миссис Черчмаус увесистый мешок.

— Настоятель сердечно благодарит вас за то, что одолжили нам тарелки и скатерти, мадам, — промолвил он и весело подмигнул.

— Эй, там, сзади, все уселись? — спросил Матиас. — Констанция, трогай.

Все попрощались с гостями, и барсучиха покатила повозку прочь. В воротах она кивнула брату Мафусаилу, старику привратнику. Когда тележка выкатилась на дорогу, на усыпанном звездами небе показался тонкий серпик месяца. Матиас смотрел вверх, и ему казалось, что земля и небо медленно движутся вместе с ним. Ночь была тиха и спокойна, в тележке спали мышата, временами попискивая во сне;