Оттащила тело к стене и, присев рядом, закрыла глаза. Что теперь? Куда дальше? Выбора особого ведь нет — либо на выход отсюда, навстречу кнежичу, либо обратно в подвал, к лорду эс Гуэрри. Если все взвесить… Матримониальные ожидания Тайрако, приправленные мечтами о всевластии и планами войны с одной стороны. Призрак древнего мага, уже отказавшегося от мысли завладеть моим телом и желающим 'исправить все' — с другой. М-да. 'Исправить' звучит намного оптимистичнее, чем 'завоевать'. И это значит, что я спускаюсь вниз, ведь дьяволы в аду не горят, правда?
Эхо моих шагов разлетается дробными звуками под сводами подвала, все так же дрожат лужицы зеркал, и парит в воздухе мелкая водяная взвесь.
— Рэйф?
— Ты очень быстро вернулась.
Приблизившись к изображению мага, постаралась сосредоточиться, отсекая эмоции.
— Сочла, что мало поняла. Нужно поговорить. Не показывать мне картинки, а именно поговорить, Рэйф.
— Если тебе так удобнее — давай…
— Для начала — на что похож процесс подселения части души, почему я умерла у себя дома и что за бред с моей печаткой и гербом твоего рода?
— Слишком много надо объяснять, — уже знакомый шорох страниц пробежал дрожью сквозь меня — Я постараюсь быть кратким.
— Не бойся, если что не пойму — переспрошу.
Звуки осеннего парка и листаемых книг откатились назад, затихая в уголках сознания.
— Историей экспериментов мучить тебя не буду. Главное — в итоге пришли к тому, что в тело реципиента помещается тонкий горизонтальный срез, и, чем слабее и моложе принимающий — тем удачнее опыт.
Ну да, определенная логика в этом есть, так вертикальный срез с духовной сущности, в моем воображении мгновенно приобретал вид батона колбасы, нарезаемой толстыми ломтями.
— После того, как взорвалась цепочка накопителей в башнях, я, уже понимая, что умираю, ушел сюда, в свою лабораторию. Решение пришло мгновенно — создать запас срезов души и задать поиск по подходящим новорожденным в мире уже открытого портала. Переместив останки своей личности в энергетическую ловушку, я остался ждать. Слишком много факторов должны были сойтись воедино, чтобы все сработало. При совпадении заданных параметров, часть моей души должна была создать кокон вокруг души младенца, подталкивая того к определенным действиям и решениям, по мере взросления.
Вот как можно использовать кого-то в темную, лишая всего — права выбора, собственной судьбы и жизни? Опыты сначала на кошечках, потом на людях? А я вот ни разу не кошечка. Блин. Может и наши, земные животные — тоже, не кошечки? Черт бы побрал прогресс, заставляющий людей резать лягушек, мышей и экспериментировать с мутацией вирусов. Неужели нет других путей для развития? Раздраженно пожав плечами, отошла подальше, к входу в зал.
— Что же касается смерти — ты не умерла у себя дома. Просто портал для перемещения был слишком слаб и мог сработать только в случае дополнительной подпитки. Выброс, произошедший во время аварии, подходил как нельзя лучше. Пока тебя не было, я успел просмотреть отчеты поисковой системы.
Это… Больно. Осознавать себя не как самостоятельную личность, а всего лишь часть эксперимента. И что же, все мои увлечения и симпатии — всего лишь дань чужому выбору, подталкивающие меня к результату? Да о чем я? Даже мои эмоции — это всего лишь тень. Чужая тень. Так, секундочку. Не умерла??? Твою же… Это что, получается, моя семья ни сном, ни духом? До сих пор ищут?!
— Странным образом, ряд таксонов в твоем роду наиболее соответствовал моему запросу, и потому подсадка была произведена не только тебе, но и нескольким твоим предкам. В их случае — неудачно. Предпоследний из реципиентов был моряком. Он служил на подводном корабле, называвшемся в честь одного из мифических животных твоей планеты — кхару, с витым рогом во лбу. К сожалению, его гибель произошла без выброса дополнительной энергии. Утонул, во время одной из ваших войн, вместе с кораблем. Я запомнил название города — Ревель. Именно этот моряк начал традицию подобных печаток в твоей семье. То, что ваша четырехлучевая звезда и мой герб похожи — совпадение тоски моей души и символа служащих морю в твоем мире.
Что? Ревель? А ведь и правда… Был в истории моей семью такой гардемарин. И нелепая гибель корабля в походе на Гельсингфорс. Как юноша из Морского корпуса попал на борт 'Единорога', было не ясно, но то, что затонул вместе с подлодкой и всем экипажем в феврале 1918 года — совершенно точно. И то, что Полярная звезда — символ возврата и надежды для русского моряка, несомненно.
Читать дальше