Анджей Сапковский - Польская фэнтези (сборник)

Он шепнул:

— После Моррисона я заявлю Клаймору об отставке.

Только теперь она подняла на него глаза.

— Не надо.

— Почему? Ведь ты хочешь именно этого.

— Но этого не хочешь ты. Я бы вырвала у тебя сердце.

— Ты и без того вырываешь. — Он отнял руку от косяка, сделал несколько маленьких шажков, нормальных в слабом тяготении луны, и присел на расстоянии вытянутой руки от Розанны, наклонившись и опустив голову, чтобы заглянуть ей в глаза, скрытые занавесью волос, но это ему не удалось — она уже смотрела на свои ноги. Он протянул руку. — Я всегда считал, что это будет наш дом. И наш ребенок.

— Я тоже так думала.

— Так что же? — Он мягко развел ей волосы.

Она укоризненно взглянула на него.

— Ты приближаешься к точке, из которой нет возврата. Ты показал мне Мухобоя, и я поняла. Ты рад его прибытию. У нас теперь нет безболезненного выхода. Если я останусь, мы разорвем друг друга на куски.

— Неправда. Неправда. Ты не можешь этого знать. Ты просто оправдываешься, потому что...

— Прошу тебя...

— Да, — опомнился он. — Прости.

Она смягчилась. Отчаяние куда-то ушло.

— Ведь мне все это нелегко. Говорить должен ты. И решать тоже.

Он покачал головой:

— Откуда у тебя такая уверенность?..

— Скажи, что относительно Мухобоя я ошиблась.

Он пожал плечами:

— Не знаю. Возможно, ты и права. Но что это доказывает?

— То, что ты не изменился, а я изменилась. В тебе все еще живет мальчишеский энтузиазм любителя научной фантастики. Ты не видишь рутины. Не замечаешь лицемерия Клаймора. Постоянно витаешь в мире собственных иллюзий. Семь лет. С того момента, как я познакомилась с тобой на Гильгамеше, время для тебя остановилось. А у меня уже другие мечты. Я думала, что супружество сумеет вырвать тебя из этого сна, но нет. Для меня он постепенно превращается в кошмар.

— Неужели я действительно такой идиот?

Она рассмеялась сквозь слезы. Схватила его за волосы, потормошила, перевернул на ковер. Они покатились, шутливо переругиваясь, к двери террасы. Свет Гендрикса залил их. Они невольно подняли глаза к висящему на темно-синем небе невероятно огромному шару планеты, диску королевского пурпура — такому близкому, такому далекому, такому прекрасному, такому невероятно чуждому!

Он прижался губами к ее теплой щеке.

— Неужели ты этого не видишь? Не видишь, не понимаешь?

Она вздохнула, ее дрожь отдалась долгой дрожью в нем.

— Нет.

Проход закрылся, платформа ударила в экран, и сигнал тревоги выключился. Ван дер Крёге подошел к расстегивающему ремни Мухобою.

— Приветствую вас на Моррисоне. Петер ван дер Крёге, исполнительный директор.

Мухобой только кивнул. Управился с застежками и спрыгнул на бетон. Снял с платформы мешок и несессер.

— И это все? — мимоходом бросил ван дер Крёге, однако тут же схватил Мухобоя за руку и потянул в сторону. — Давайте лучше поспешим, не то нас «Хассель» раздавит.

Женщина, сидевшая за рулем погрузочного кара, погрозила ему кулаком.

Они направились к широким воротам ангара. Ван дер Крёге внимательно рассматривал Мухобоя, который, не раздумывая, совершенно интуитивно начал ставить ноги так, как того требовала пониженная гравитация. Обычно люди обретали такой навык лишь через неделю-другую.

Ангар соответствовал размерами залу Перехода на Земле и был оборудован точно так же, недоставало только больших черных плит. Кроме Петера, Мухобоя и водительницы кара, здесь находился оголенный до трусов бородатый негр, исступленно копошащийся в механизме пускового устройства; за ним у белой стены стояли на боковой ветке две пустые платформы.

— Вы вспотеете, — сказал ван дер Крёге. — Вам не сказали, как следует одеться? Рекомендую снять свитер, сейчас середина лунного дня, сорок пять градусов в тени.

Сам директор был в сандалиях на босу ногу, шелковых бермудах в цветочек и расстегнутой гавайской рубашке с короткими рукавами. На голове — соломенная шляпа, на носу — солнцезащитные очки.

Они вышли из зала, спускаясь с холма, на котором он стоял. Мухобой прищурился. Красное солнце, неестественно большое, глянуло на них с розоватого неба, густо усеянного чем-то таким, что напоминало цветы, сплетенные из серебра, и что наверняка было здешним аналогом облаков.

Ван дер Крёге проследил за взглядом Мухобоя и понимающе улыбнулся:

— Интересно, правда? Это из-за растительно-животных паразитов, которые размножаются, перелетают с водяным паром, поднимающимся к облакам. Они выглядят еще эффектнее во время параллельного восхода.