Рэйя - Первое мгновение вечности

Мальчик недоверчиво смотрел на Дамблдора.

— Вы без разрешения залезли в кабинет директора?

— О, я много глупостей совершил в молодости, — махнул рукой Альбус, — на то она и молодость, так?

Гарри неопределенно пожал плечами.

— Наверное, сэр…

— Ну что ж, Гарри, как ты посмотришь на то, чтобы выпить со мной по чашечке чая и поговорить? — предложил Дамблдор.

— А о чем вы хотите поговорить, сэр? — вежливо осведомился Поттер, хотя от Альбуса не укрылось легкое подозрение в голосе первокурсника.

— Не беспокойся, я не займу много твоего времени, — профессор улыбнулся. — Так что ты думаешь насчет чая?

— Спасибо, сэр, — Гарри кивнул, размышляя о том, что, по крайней мере, так у него будет на что отвлекаться, он и сам не знал почему, но присутствие директора заставляло его нервничать, словно он сделал что‑то не так. Мальчик исподтишка бросил взгляд на феникса.

— Фоукс, — неожиданно сказал седовласый волшебник.

— Простите?

— Так зовут феникса, — Дамблдор взмахнул палочкой, призывая с полки тот самый сервиз хаффлпаффской расцветки, и когда он плавно опустился на стол перед слизеринцем, Гарри отметил, что на ручках чашечек и чайника изображены маленькие барсуки. — Очень мудрая птица, — продолжал говорить профессор, — я даже и не помню, сколько лет он у меня живет, но для меня было честью, когда он избрал меня своим хозяином.

— Избрал? — удивленно переспросил слизеринец.

— О да, фениксы — особые птицы, их невозможно приручить и они служат лишь тому, кого выберут сами, — фоукс на слова директора неопределенно щелкнул клювом, Гарри улыбнулся умной птице.

Пока директор занимался сервировкой и разливал по чашкам чай, Поттер бездумно разглядывал зверьков, искусно нарисованных на фарфоре, сохраняя напряженное молчание.

— Итак, — когда перед учеником и профессором появились вазочки со сладостями, Дамблдор сложил руки на столе и пристально взглянул на первокурсника, — как тебе первый учебный год в Хогвартсе, Гарри?

— Э–э-э–э…спасибо, отлично, сэр, — искренне не понимая, к чему клонит старик, ответил мальчик.

— А что ты скажешь о своем факультете? — продолжал расспрашивать Альбус. — Тебе нравится на Слизерине?

— Да, сэр. Там очень…спокойно, сэр, — кивнул Поттер.

— Вот как? Ну что ж, я рад, что ты смог освоиться в школе и завести друзей, — директор улыбнулся. — К сожалению, не все события в этом году были хорошими, — вздохнул волшебник, — и мне очень жаль, Гарри, что тебе пришлось пережить столько потрясений, в этом есть и моя вина, за что я хотел бы извиниться перед тобой.

— Извиниться? — Поттер удивленно выпучил глаза, — передо мной?

— Да, мой мальчик, — профессор печально взглянул на первокурсника, — ведь именно я подверг твою жизнь опасности, не уследив за профессором Квиреллом, и если бы не моя неосторожность, ни ты, ни мистер Арчер не пострадали бы. За это я прошу у тебя прощения.

— С–спасибо, сэр, — прочистив горло, смущенно пробормотал Поттер, не зная, что ещё сказать, вместо этого мальчик поднес к губам чашку, делая глоток чая. — Сэр, — осторожно подал голос он, поставив чашку обратно на стол, — а вы знали, что профессор Квирелл Пожиратель смерти?

— У меня были такие подозрения, — кивнул директор.

— Тогда почему вы не схватили его? — Гарри непонимающе смотрел на волшебника.

— Увы, очень сложно обвинить человека, основываясь на ничем не подкрепленных подозрениях, — мягко сказал Альбус, — Квиринус был очень осторожен в своих действиях.

— Хм… — слизеринец обдумал слова профессора, но дальше развивать тему не стал. — А тот, второй? Велиар Гравис. Вы узнали что‑нибудь о нем?

— Пока нет, имя, что он назвал ненастоящее, мы пытаемся выяснить его личность.

Гарри промолчал, у него на этот счет были свои мысли, но делиться ими с директором он не собирался, просто потому что ему хотелось выяснить все самому. Некоторое время в кабинете висела тишина, которую, помедлив, нарушил Альбус, внимательно наблюдая за ребенком.

— Гарри, возможно, есть что‑то, о чем ты хочешь спросить меня?

— Хм?…О да…нет, простите, сэр, — Поттер растеряно смотрел на профессора.

О чем, во имя Мерлина, его спрашивать? Вряд ли директор имеет в виду какие‑то школьные глупости, значит это должно быть что‑то важное, что‑то, что по мнению Дамблдора не оставляет мысли мальчика. Гарри задумался, прикидывая, есть ли у него на сегодняшний день какие‑нибудь животрепещущие вопросы, не дающие ему спать по ночам. Поразмыслив, он понял, что, в общем‑то, его ничего не волнует, и он в кои‑то веки доволен жизнью, но отказываться было невежливо, поэтому он, осторожно взглянув на Альбуса, пожал плечами.