Рисс Хесс - Врата Бальдура

В пещере действительно оказались сокровища, охраняемые големами плоти, волшебными конструктами. После того, как мы одержали верх над ними, Сафана весьма обрадовалась и обратилась к нам:

"Что ж, мы хорошо сработались вместе, верно? Возможно, нам стоит странствовать и после успешного обретения сокровищ, если вы не против моего общества. Если вы еще не поняли, я весьма сведуща в воровских умениях".

"Конечно, ты вольна оставаться с нами сколько пожелаешь", — согласилась я. Меня не очень радовало то, как разрешился конфликт с сиренами, но я не знала, есть ли в сем вина Сафаны, а она неплохо проявила себя в сражении, в исследовании сопредельных земель и в поиске ловушек, оказавшихся в пещере.

"Вы приняли верное решение", — уверила она нас, — "но сейчас нам нужно поговорить о лидерстве в нашем отряде. Я думаю, оно должно измениться в сторону другого". Ее никто не поддержал, хоть Минск и погрузился в раздумья. Сафане придется смириться с тем, что отряд возглавляю я.

На привале я откровенно побеседовала с ней. Когда я спросила ее о прошлом, Сафана начала рассказывать небылицы о капитанах пиратов, дворянах и всевозможных лицах королевской крови. Судя по всему она росла в Калимпорте, окруженная роскошью. Отец ее был весьма влиятельным дворянином, и хоть у нее могло быть все, опека отца весьма ей докучала. Будучи подростком, она бежала с помощью матроса с пиратского корабля "Экзесус", и несколько лет оставалось с командой, грабящей города вдоль Побережья Мечей. Но она попыталась было манипулировать капитаном и нажила беду на свою голову; в порту Врат Бальдура ей пришлось бежать с корабля. У нее было множество историй о дальнейших приключениях, но я не знала, есть ли в них зерно истины. Я применила свои способности к очарованию, чтобы узнать, ради чего она хочет странствовать с нами.

"Впервые в жизни мне не нужно притворяться в увлечении кем-то". Она кивнула в сторону Минска и сказала: "Я действительно нахожу его весьма привлекательным. Не думаю, что хотела бы странствовать с кем-либо еще".

Покинув пещеру, мы все испытывали усталость и страдали от ран несмотря на все усилия Бранвен. На закате мы повстречали еще одного одинокого путника. Похоже, такой уж сегодня у нас день. Облаченный в черное человек внимательно осмотрел нас, прежде чем заговорить.

"Похоже, вы не лучшем состоянии; как удачно, что я вас встретил. Нечастно видишь странников в этом дикоземье. Если хотите, я могу исцелить вас".

"Да, исцеление нам не помешает. На скажи сначала, кто ты такой?"

"Вы можете звать меня Лекарем. Я исцеляю иных, дабы искупить вину за содеянное в прошлом. Многие расстались с жизнями из-за глупого акта милосердия с моей стороны. У меня есть брат, злой человек по имени Давеорн. Он жив, потому что я оказался слишком слабоволен, чтобы убить его, когда у меня была такая возможность. Многих лишил он жизни… в том числе и нашего отца. Я узнал, что он явился в эти земли, и надеюсь однажды встретить его и исправить совершенную мною ошибку. Вы, искатели приключений… возможно, вам придется сразиться с моим братом. Конечно, я выдаю желаемое за дейтвительное… но возьмите этот свиток, он пригодится вам в противостоянии чародеям". Он протянул мне свиток, после чего исцелил все наши раны и продолжил свой путь.

Когда поздно вечером мы уселись у костра, Сафана обратилась к Минску: "Мои ноги так затекли, может, ты сделаешь мне массаж?"

"Твои слова остры, как мой меч", — отвечал он, — "но не такие сияющие. Ооо, сияющие". Он принялся растирать ее ступни. Глаза Динахейр метали молнии, но она промолчала, а может, собиралась отчитать Минска, когда они останутся наедине.

На следующий день мы повстречали еще одну женщину. Сложив руки в умоляющем жесте, она обратилась ко мне.

"Помогите мне, пожалуйста. Я одна в этом дикоземье, а кто знает, какие твари рыщут в лесах".

"Оставайся с нами и ничего с тобой не случится!"

"Прекрасно! Может, поцелуй в знак признательности?"

Не успела я вмешаться, как Минск сделал шаг вперед в надежде на поцелуй. Но только его губы коснулись ее, как он рухнул замертво. Динахейр возопила в скорби: "Минск! Его великая ярость берсерка не будет позабыта!". Мы же устремились в атаку на молодую женщину.

Она отшатнулась, выставив перед собой руки, закричала: "Нет! Это уже не смешно! Я не могу погибнуть из-за этого! Да, это мои деяния, но не мои намерения! Мне остается лишь подчиняться господину!"

"Оживи его и объяснись, иначе мы продолжим!" — потребовала я.