Нэнси Берберик - Даламар Темный

"И пробуждала драконов", эхом отозвался Кровавый Самоцвет и вздохнул, вспомнив свой долгий сон и внезапное пробуждение. "Теперь мы здесь. Мы жаждем биться в ее честь, Повелительница, и мы мечтаем попробовать эльфийскую кровь на вкус".

Фэйр Керон заговорила вслух, ее слова уносил ветер: "Уже скоро. Уже скоро ты получишь достаточно того, чего так хочешь". Она неожиданно и резко рассмеялась. "Но эльфийская кровь будет отвратительна на вкус, друг мой. Водянистая и слабая", — она указала вниз, где Тон-Талас становился шире, и огни Сильванести были видны на далеком расстоянии. "От этих эльфов никакого толку ни для одного бога, кроме их ничтожного бога добра, Эли, как они зовут его, и других таких же слабаков. Они все встанут перед нами на колени еще до того, как луны пойдут на убыль".

Кровавый Самоцвет знал, что это будет как сладкое вино на губах Темной Леди — увидеть этих сильванестийских эльфов, склонивших голову перед ее Повелительницей, вынужденных снести свои ничтожные храмы слабым богам и использовать свои хваленые умения, чтобы воздвигать святилища темным богам. Моргион Черный Ветер распространит болезни в их рядах. Хиддукель обратит все их слабые истины в ложь. В конце концов, сама Такхизис, Ее Темное Величество, будет править в этих землях, куда ее последователи не могли проникнуть так долго.

Дракон поднялся выше и повернул на север к границам Сильванести. Сзади, у подножия Халакистовых гор, ждала армия Ее Темного Величества, тысячи солдат, люди, огры, гоблины, и — Кровавый Самоцвет издал возглас отвращения — и дракониды, порождения черной магии, которая извратила яйца драконов. Они были самыми свирепыми бойцами Такхизис. Вся армия ждала в нетерпении, когда можно будет нахлынуть на эту лесную страну, хранящую богатства и красоту, веками запретные для всех, кроме самих сильванестийцев. Высоко в горах собиралось Красное Крыло, которому не терпелось захватить небо и вместе со своими всадниками повести темную армию в битву.

"Это будет славная битва", подумал дракон, его мысль совпала с мыслями его всадника.

Фэйр засмеялась, ветер вырвал звук из ее горла и разнес по всему темному небу: "Так и будет, и мы зальем лес эльфийской кровью!"

"Скоро?"

Повелительница ничего не ответила, но Кровавый Самоцвет знал ее настолько хорошо, насколько драконы знают своих всадников. Она отложила свои планы на зиму, и эти планы требовали армии настолько сильной, что эльфийские защитники сломаются под ее натиском. Исполнительный солдат, она также была проницательным стратегом. Она никогда не пошлет свою армию в поход, пока не будет уверена, что подавит эльфов числом. Должны были также прибыть солдаты из Гудлунда и Залива Балифор. Как только они появятся, она будет готова. До этого она поиграет, как кошка играет с мышью — жестокие игры, чтобы развлечься самой. Фэйр Кэрон презирала эльфов, а эльфов Сильванести — особенно. Если бы кому-нибудь потребовалось услышать историю возникновения такой ненависти, Кровавый Самоцвет мог бы ее рассказать.

Почти взрослая девочка дрожала на захудалых зимних улицах Тарсиса, ее лохмотья охватывали тонкие плечи, ее лицо ясно свидетельствовало о постоянном голоде. Сверкая золотом, мимо проходила группа сильванестийцев, высоко подобрав полы своих одежд, чтобы не запачкаться в потоках сточных вод. Один из них повернулся и увидел Фэйр, ребенка, чье лицо было больше похоже на череп, чем на человеческое лицо. Одной рукой эльф отвел в сторону край своих одежд из парчи и шелка, сверкающих драгоценностями. Другой он прикрыл свои губы и нос, поскольку один из его спутников бросил медную монету Фэйр. Монета упала в грязь, в лужу помоев.

Фэйр бросилась за ней, не думая о том, что ей придется возиться в грязи и отбросах, чтобы найти ее. На эту монету можно было прожить целую неделю! Достаточно для того, чтобы уберечь свою сестру от борделя, куда большинство девочек из трущоб шли, чтобы зарабатывать себе на пропитание. Фэйр раньше служила там сама из-за нужды, но она никогда не позволит сделать это своей сестре. Никогда. Когда она поднялась, собираясь поблагодарить, она увидела только спины эльфов и услышала их последние слова:

"Мерзкое трущобное отродье. Зачем ты это сделал, Далин? Это создание — не наша забота".

"Не наша", — согласился его спутник. "Но это должно было задержать ее, чтобы она не последовала за нами".

Однако трущобное создание последовало, так как Красный Самоцвет парил сейчас над землей Сильванести. Она последовала за эльфами до самого дома, разве нет? Ей потребовались годы, но, в конечном счете, она это сделала. И сейчас, будучи Повелительницей в армии богини, которую эльфы ненавидели больше всех, Фэйр Керон приберегла свою благодарность за их обращение с ней, благодарность, которая так долго откладывалась.