Юморист - Еще один мальчик

Весь класс стоял и стоя аплодировал Гарри Поттеру. Гарри Поттер засмущался.

Бобби смотрел, сколько дети излучали на Поттера восхищения, благодарности и любви… это, наверное, было заслужено после клетушки под лестницей Дурслей.

Дети продолжали аплодировать. Что ни говори, — хорошо быть Избранным.

Гарри взглянул на часы и неохотно откланялся. Он остановился почти у порога, а Бобби (ну как ему это удается?) уже успокоил класс.

— Вам только что наглядно продемонстрировали действие Молодящего зелья, — между тем объяснял классу профессор. — Молодящие зелья разной сложности входят в вашу школьную программу и обязательно будут включены в вопросы на экзамене. Простейший рецепт Молодящего зелья вы сварите под моим руководством через несколько минут. Проверим вашу способность так же превратить лягушку в головастика, как это показал вам господин Поттер…

БАХ!

Гарри стремительно обернулся. Бобби взглядом василиска уже вперился в несчастную жертву.

С боевым крещением и началом учебного года! Взорвался первый котел.

Гриффиндорец, конечно. И талант — даже задания еще не успели дать, даже разрешения трогать котел еще не было. А котел уже умудрился взорваться. Пять лет счастья, пока этот талант не закончит обучение СОВ, обеспечено.

Дайте мне яду, кто‑нибудь.

— Ваша фамилия Уизли? Как я понимаю, Вы бросили в котел два порошка — иглы дикобраза и серу?

— Я не знаю… Я ненарочно…

— Я не нарочно, сэр, — поправил мальчика профессор Грейнджер.

Жертва без всякого зелья готова была превратиться в головастика.

— Я правда не нарочно… Ой… ненарочно, сэр…

— Почему Вы начали работу с зельем без моего разрешения?

Гарри стремительно развернулся от двери.

— Роберт, если Вы позволите, я бы остался на всю лекцию. Я посижу в уголке — но если я Вам мешаю…

— Конечно, нет! Располагайтесь, садитесь…

Спасенная Гарри жертва — это и был старшенький Рона Уизли и его милой Конфиденс! — восторженно проводила Спасителя взглядом.

Бобби тоже его узнал. Сын Кактуса. Стопроцентный Уизли. Значит, нас ждет пять лет счастья — до того, как это дарование законно провалит СОВ по зельям… Ну, мы еще посмотрим, у кого будет больше счастья. Головастика тоже ждет пять счастливых лет — гарантированно. Слово Роберта Грейнджера.

Головастик — настоящий гриффиндорец! — непокорно вскинул голову. На лбу написано: не дождешься! Тоже мне, профессор двадцати лет, «сэр»… Я— тебя — не уважаю! Скорей умру, но «сэра» и «профессора», Грейнджер, ты от меня не дождешься!

Ответный взгляд Бобби Грейнджера предупреждал: желаете, чтобы Вас научили уважению и дисциплине, Уизли? Вам повезло. Вы нашли во мне отличного специалиста.

Дети прониклись строгостью дисциплины — сразу видно. Гарри тихо обвел глазами класс — 30 одиннадцатилетних прекрасных детей перед волшебными котлами, с блестящими как звезды глазами — и его пронзила ностальгия…

Гарри выбрал свободную парту в конце класса и сел. Перед ним шушукались три ряда детских затылков. Гарри глянул поверх них на Бобби Грейнджера… и всё забыл. Он забыл, что он вдвое старше Бобби Грейнджера, что он заместитель начальника Отдела мракоборцев, что он солидный человек. От невысокой черной фигуры за кафедрой на весь класс распространялась такая магнетическая сила, что даже взрослые перед ней склонялись как дети.

Профессор зельеварения неспешно вышел из‑за кафедры, одернув широкую черную мантию; его стальные глаза над крючковатым носом смотрели недобро.

— Итак… Вы находитесь здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень тонкую и точную науку, — негромко начал профессор Грейнджер.

Его было отчетливо слышно в любой точке класса, хотя он почти шептал. Такая в классе стояла тишина — и так он умел управлять аудиторией.

— Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки… Я могу научить вас, как разлить по стаканам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Если вы будете в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайший аромат, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая чувства…

Он обвел класс рентгеновским взглядом и холодно закончил:

— Но все это только при условии, что вы хоть чем‑то отличаетесь от стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.