Юморист - Еще один мальчик

Пророчества, как бы я ни был внутри согласен с Вами, — не лженаука и не шарлатанство. Пророчество Сивиллы Трелони было подлинным с первого до последнего слова, и оно сбылось.

Гермиона тихо ахнула.

— Я даже не знаю это чертово пророчество до конца, — упрямо сказал Бобби.

Министр вздохнул.

— Гарри, Вы знаете? Я думаю, можно наконец огласить его.

Гарри медленно продекламировал:

— «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…»

— И это про меня? Ваше пророчество прозвучало сорок лет назад, — сказал Бобби.

— А разве в нем указан год? Только день и месяц.

— Это правда. Пророки часто предсказывают события, которые произойдут много лет спустя, — молвил со стены портрет Эверарда. — Знаменитые пророки вроде Нострадамуса предсказывали события, которые произойдут триста лет спустя! В вашем пророчестве написано: «грядет» — то есть случится, в будущем, но когда?

— А Дамблдор, Темный лорд и Лестренжи считали иначе, — возразила Гермиона.

Министр снова посмотрел на портрет, повторил свой мысленный диалог и мрачно сказал:

— Я не хотел рассказывать об этом… Именно Альбус Дамблдор обратил мое внимание на то, что Роберт подходит под пророчество Сивиллы Трелони.

Слова министра встретили ошеломленным молчанием.

— Когда‑то я очень доверял Альбусу Дамблдору… До той минуты, как ко мне явился Северус Снейп со своими воспоминаниями, — продолжил министр. — С тех пор я отношусь к планам Дамблдора с большим предубеждением. Альбус Дамблдор первый указал, что свое пророчество Сивилла высказала Северусу Снейпу, а не Джеймсу Поттеру и не Фрэнку Лонгботтому.

Ее посетил пророческий дар при виде Северуса Снейпа, и никого другого.

— Это не имеет значения. Сивилла является исключительным пророком, она предсказывает будущее людей вне зависимости от того, кто с ней рядом, — сказал отличник Бобби, вспомнив учебник прорицаний.

— Сивилла Трелони не является исключительным пророком. Она сделала великие и уважаемые предсказания, но исключениями они не стали. Сивиллу признали исключением, потому что считали Избранным Гарри Поттера, — возразил министр.

— Но Сивилла сделала еще одно исключительное предсказание, — вступил Гарри. — Она предсказал мне воскрешение Темного лорда!

— А Вы были крестражем Темного лорда, — отрезал министр. — Она предсказала воскрешение Темного лорда в присутствии его крестража — в присутствии восьмой части Волдемортовой души.

Гари вздохнул и поднял руки в знак поражения.

— И потом, были другие признаки. У кентавров и гоблинов тоже есть пророчества об Избранном. Но они отвергали все попытки объединиться с нами, отвергали их и после рождения Гарри Поттера. Только кентавр Флоренц стал помогать нам — и его изгнали из стада. А гоблины насмерть поссорились с Гарри Поттером после его неудачной попытки «нагреть» их на сделке с мечом Гриффиндора.

— Но они все‑таки помирились…

— В августе 2001, сразу после рождения Роберта Грейнджера, так? И почти одновременно кентавры согласились сотрудничать с нами и простили Флоренца. А когда стало твердо известно, что мисс Грейнджер определит сына в Хогвартс на Когтевран, Флоренц соглашается принять Когтевран у Флитвика, а Углук подает прошение на должность профессора нумерологии. И они всегда поддерживали Роберта во всех начинаниях.

Гермиона подумала и швырнула в стену кабинета свою чашку.

— Репаро, — автоматически ответил министр. — Вспомните, и Темный лорд, и Гарри Поттер были недовольны тем, что их связала судьба. Они постоянно жаловались, что это ошибка. А Роберт Грейнджер постоянно рвался подраться с Волдемортом, с первого раза, как услышал это имя. Он спать спокойно не мог, пока Волдеморт бродит где‑то рядом. И Волдеморт тоже сразу выбрал его.

— Значит, нет сомнений. Избранный — Вы, Бобби, и я не собираюсь об этом молчать! — твердо сказал Гарри.

— Мам, ты хочешь быть матерью Избранного? — спросил Бобби.

Гермиона непечатно выразила твердый отказ.

Несколько минут министр и Гарри мерялись взглядами.

Затем Бобби тихо сказал: