Олег Говда - Выбор

— Еще как жива… — хихикнул Щерба.

— Что ж ее не отпустили?

— Да она сама осталась… — буркнул сзади Гнездо. — Сказала: что ни в жизнь не бросит без присмотра столько одиноких мужиков…

— О, как, — улыбнулся витязь. — Ну, каждый своей жизни хозяин. Вернемся к прежнему разговору… Что-то ты, брат Мухомор, не договариваешь. Была ведь и другая причина, более веская, чем застоявшаяся бабенка. Я прав?

— Прав, воевода… — посерьезнел тот. — Лесной Дух мне шепнул, что девочка на возу в опасности и помочь ей обязательно надо. Иначе не видать нам больше удачи ни в охоте, ни…

— А Лесной Дух никогда зря не беспокоит и тем более — не угрожает… — докинул Щерба, пользуясь тем, что товарищ замолчал.

Невысокий лесовик так и не захотел присесть, а все время неспокойно пританцовывал рядом, будто готов был, в любое мгновение, прыгнуть в кусты и скрыться.

— Да, — согласился Мухомор. — Вот мы втроем и стали следить за повозкой. И так все вместе добрались аж до развилки, ведущей к Оплоту… Проехав чуток в том направлении, возница остановил телегу и все три воина отошли к обочине, будто по нужде. С воза их слышно не было, а мы прятались рядом и слышали каждое слово…

— Верно, — подтвердил Щерба. — Так все и было. Один сказал: 'Хозяин велел обеих порешить!'. А второй, одноглазый, ответил: 'Ищущий истину тебя, Лучезар, старшим назначил, тебе и решать. Только не забывай, что и спрос тоже, потом, только с тебя будет… Как велишь, так сделаем' Третий кивнул и прибавил: 'С нянькой не будем торопиться. Нас, обратно, не раньше чем через три-четыре дня ждут? Съедем в лес и повеселимся чуток, по харцызкому обычаю'

— Именно так и говорили? — переспросил потрясенный услышанным Ставр. — Ты ничего не путаешь, с именами? Это очень важно! Ищущий истину приказал?! Неужели Вышемир в этой неимоверной подлости замешан?.. Поднять руку на наследницу престола и собственную кузину?.. Не может того быть!

— Там слов, всего ничего было сказано… — обиделся Щерба. — Гнездо и тот запомнил бы…

— А дальше?

— Положили мы их, сразу, как только поняли, что они и в самом деле собираются их убить, — молвил Мухомор. — А потом, забрали девочку и ее няню к себе…

— Что ж во дворец не отвели? — удивился воевода. — Рассказали бы все, как есть. Награду получить могли немалую!.. Или, опять, Дух не велел?

— Не насмехайся, воевода… Ты прав — не велел. Сказал, чтоб не спешили мы объявляться, что опасность для наследницы не миновала еще. И потом, с наградами иногда случается, что награждают посмертно. Вот и нам не слишком хотелось стать героями, после того, как, под горячую руку, палач сначала затянул бы нам на шее бант. С лесным людом редко церемонятся.

— А теперь, надо понимать, опасность миновала? — серьезно спросил Ставр.

— Этого я не знаю, воевода Вепрей. Сказано было отдать девочку в твои руки. Вот, мы и исполнили повеление Духа, а дальше — не нашего ума дело… — произнеся эти слова, Мухомор поднялся с земли. — Благодарим за угощение, витязь. А коль будет в нас нужда, или… награду передать захочешь — свистни. Кто-нибудь всегда услышит…

Ставр тоже встал.

— Спасибо, братцы. Сейчас мне нечем вас отблагодарить, но клянусь — за мной не пропадет. Доброе дело вы сделали. И дело даже не в том, что Божена — наследница королевского престола, а просто ребенок. Слишком много материнских слез пролилось в Моровицу…

— Тогда ты понимаешь, что награду мы уже получили… Хотя, от кувшина такого же знатного вина, отказываться не станем. Ну, бывай, воевода.

Кусты на другой стороне дороги как-то необычно шевельнулись, воевода вгляделся на них пристальнее, а когда оторвал взгляд, то рядом уже не было никого. Только лошадь его неподалеку пощипывала травку, радуясь неожиданному отдыху…

Утро выдалось не самым студеным за последнюю неделю, и снег под ногами скрипел так громко, что заглушал треск, издаваемый лопающимися от мороза деревьями. Охота, в такое время, казалась занятием совершенно бессмысленным, — зверье слышало шаги даже самого ловкого и умелого следопыта за версту и избегало встречи с человеком. Но, оставались еще те лесные жители, которые были уверенны, что сумели ловко спрятаться в глубокую нору и могут спокойно спать до весны.

Ярослав ткнул длинной жердью в едва заметную в глубоком снегу проталину, настороженно прислушиваясь к доносящимся из берлоги звукам.

Потревоженный человеком медведь глухо и недовольно ворчал, но просыпаться не желал. Слишком сладким и крепким был зимний сон лесного владыки.