Мерри Джинн: Дети леса, дети звезд

Были здесь, правда, нелюди-аборигены, но о них Вульфрик Дорр рассказывал мало, потому что в одиночку изучить их было нелегко, а местные жители предпочитали не исследовать соседей, а мирно с ними уживаться Сам Вульфрик был мастером на все руки, да к тому же умельцем заговаривать зубы и пускать пыль в глаза, поэтому обжился и отстроился на удобной полянке вполне успешно, а жителям ближайших деревень сумел представиться отчасти безумцем, отчасти волшебником, но в достаточной мере — человеком, которого задевать не стоит, а вот уважать желательно.

Еще Вульфрик Дорр был стар, с хозяйством в последние годы справлялся все хуже и от молодого — относительно — и здорового — еще более относительно — помощника совсем бы не отказался. О чем, собственно, гостю и сообщил уже на второй вечер.

Серазан пожил у него еще несколько дней, познакомился с домом, хозяйством, хозяйским котом: «Какой же черный маг без подходящего зверя? Раньше еще черная коза была, только стар я уже скотину держать. А этот гуляет сам по себе, случись что — без меня не пропадет», — и парой не слишком шугающихся людей белок, живущих по соседству. Соотнес свои прежние навыки с укладом жизни на планете и оценил перспективы. Конечно же, он остался.

Потом было обучение труду несколько более грубому, чем работа квалифицированного специалиста военного и гражданского флота, было знакомство с лесом и первые попытки охотиться на ту самую съедобную живность, было установление наконец его постоянных обязанностей, с разделением забот по способностям и возможностям.

Были и неожиданные открытия из области «магии», которая здесь, оказывается, была вовсе не байками, и собственноручно исполненные чудеса, поначалу основательно сбивавшие с толку привыкшего воспринимать реальность через призму физики, математики и прочих прелестей стандартного образования Тесса, а потом увлекшие своей непривычностью и перспективами для исследования: случалось ему услышать порой Лес, поприветствовать старшего за секунду до того, как тот войдет в двери, встретиться взглядом с волком и им же этого волка продавить, заставив уйти.

Старый Вульфрик посмеивался, раскатывая на подоконнике фруктовую пастилу, рассказывал Тессу очередную байку о том, как впечатлил «волшебными» умениями селян, и неизменно уточнял: «Да ты, Серас, и сам это же сделал сейчас. Привыкай».

Серас ухмылялся скептически, подводил под очередную мистику околонаучную базу, успокаивался… И привыкал.

Спустя два года, когда многодневная жара, удар и полное отсутствие реанимационного оборудования в радиусе пяти световых лет скоропостижно оставили планету, название которой Тесс так и не удосужился выяснить, без Черного Мастера, Серазан уже почти стал таковым сам.

Подумал немного.

И вновь решил остаться, тем более что наследников у хозяина не было, а сам Серазан мог бы сойти за родственника Дорру легко.

А что?

Местные жители были народом светлым, открытым, на лицо простым, а на тело — крепким, поэтому тощие, бледные, хмурые с виду мабрийцы, до глубокой дряхлости сохранявшие угольную черноту волос, были для них не то что одной крови, а и вовсе на одно лицо. Можно было остаться даже в роли самого Черного Мастера, это было бы удобно и просто — отшельник и мудрый маг, много знает, много умеет, мало в люди показывается… Тем более что и делать-то было ничего не надо — просто живи себе дальше…

Вот только просто жить без Дорра было безумно тоскливо, и простые заботы лесного жителя не могли помочь против острого чувства пустоты, что оставила после себя смерть старика. Не хватало кого-то, о ком Тесс незаметно для себя привык заботиться, не хватало историй, в ответ на которые можно было фыркнуть и выдать комментарии поязвительнее, зная, что все равно никто не обидится, потому что звучит в них с молоком матери впитанное недовольство жизнью уроженца Мабри, не хватало…

Наверное, не хватало просто людей.

Или не годился Тесс на роль отшельника-одиночки — а тут даже дорров кот, и тот куда-то пропал.

Но узнать, была ли тоска скорбью по старшему… не хозяину, а давно уже другу, или просто следствием отсутствия общества, можно было, вновь оказавшись среди людей, а дойти до ближайшей деревни не составляло труда. Надо было только дозреть до мысли развеяться.

И, собственно, Серазан уже дозревал.

«…А живет Черный Мастер под землей. Он на самом деле труп давно, только этого никто не знает. И солнца он боится. По ночам перекидывается в летучую мышь и летает, летает… Только Создатель знает, куда летает. Но по ночам.