Тайна похищенной башни

Да, верно, четыре пушистых создания разного окраса. Не пищат, не мяучат – свернулись клубочками, как влитые ложась в ладони жонглерки. У Светы просто упала челюсть от такого зрелища.

– Какой ужас… – прошептала девушка. – Какое счастье, что Олька этого не видит…

– А я ей обязательно расскажу, когда вернемся, – жизнерадостно пообещал Колобков.

– Пап, ты что? Она же потом час реветь будет.

– Ага! – осклабился добрый отец. – А в самый душераздирающий момент я ей предложу обменять на этих котят гигантского хуймяка! И я наконец-то от него избавлюсь!

– Пап, ты что, у тети Фани уроки берешь в свободное время?

– Светулик, не обижай папу. Фаньке самой впору у меня уроки брать. Далеко ей до меня. У нее даже «Майбаха» нет.

– Но ты, папа, не все продумал. От Рикардо ты может и избавишься, но взамен-то получишь целых четырех котят.

– Ничего, они мурчат приятно. И мышков ловят. И вообще они маленькие.

– Так они же вырастут.

– А если что не так – я их за шкиряк и за борт, – решительно закончил Колобков. – У меня порядки суровые, не забалуешь.

Света покачала головой, про себя думая, что Оля все равно вряд ли согласится на такой обмен. Слишком уж любит своего ручного хомячка. Поскандалит с отцом денек-другой, на том и закончится.

Чертанов практически не глядел по сторонам. Красивые виды никогда его не привлекали. Да и нет их здесь – красивых видов. Только грязь и мусор. И оборванцы.

Вот как раз один такой оборванец попался навстречу. Рослый, широкоплечий, с наглым самоуверенным взглядом. Смотрит так, словно вся улица – его королевство. Чертанов благоразумно уступил дорогу, но детина тоже в последний момент изменил курс.

И врезался прямо в Чертанова. Тот зашатался, едва удержав равновесие. А здоровяк остановился, как вкопанный, схватился за руку и картинно застонал тоненьким голоском:

– Ой-ей-ей!.. Ай-яй-яй!.. Ай, больно-то как, больно! Что же это творится?! Ты что же, дыра в заднице, не видишь, куда шагаешь?! Толкнул ни в чем не повинного человека, средь бела дня толкнул! Ай-яй-яй, убили меня, покалечили, руку сломали!

– А… я… – растерянно отшатнулся Чертанов. – Я… извините… я не хотел…

Он мог бы поклясться, что в столкновении не было его вины. Бугай сам на него налетел. И хилый сисадмин совершенно точно не мог причинить ему такой боли.

– Извинить, говоришь? – осклабился детина, тыкая Чертанова пальцем в грудь. – Да нет, дыра в заднице, извинениями ты у меня не отделаешься. Ты меня толкнул в плечо. Обидел ни за что ни про что. Я теперь на работу выйти не смогу. Так что гони монету, дыра в заднице, да поживее, пока я не осерчал.

– Мо… монету?.. – еще больше растерялся Чертанов. – За что?..

– А за лечение, – дружелюбно положил ему руку на плечо здоровяк. – Костоправу платить придется. Или мне что ж, стражников кликнуть, пожалиться на тебя? Кликнуть мне стражников, а, дыра в заднице? Или монету мне выложишь?

Чертанов с грустью понял, что сейчас его будут бить. До чего же противная и неприятная сложилась ситуация. Можно, конечно, доказывать, что он ни в чем не виноват, что этот бугай сам на него наткнулся, да и не сломано у него ничего… но кому доказывать-то? Бугай все это и так прекрасно знает. А стражники… какие еще стражники? Они на этой улице даже не ночевали.

Взывать к прохожим тоже бесполезно – все отводят глаза, стараются побыстрее прошмыгнуть мимо. Бугай нагло улыбается, совершенно никого не стесняясь. Сейчас врежет разок и заставит вывернуть карманы. И вроде как не грабит, а взимает законную компенсацию за моральный ущерб.

– Чего молчишь, дыра в заднице? – повысил голос гопник. – Язык проглотил?

– Серега, ты чего отстал? – послышался веселый голос шефа.

Чертанов облегченно выдохнул. Петр Иванович с такими проблемами справляется в легкую. И Валера здесь, с пушкой.

– Это что еще за калека? – презрительно посмотрел на шефа бугай. – Не задерживайся, иди куда шел!

– Слышь, а ты Вову с пятого дома знаешь, а?! – сразу возбухнул Колобков, тыкая его палкой в живот. – Ты чего вообще такой дерзкий?!

– Чё-ё-ё?..

Детина не понял, на каком языке говорит этот лысый толстяк на деревянной ноге. Зато он прекрасно понял, что его тыкают палкой. Кулак-дынька резко сжался, губы искривились…

Валера разрешил ситуацию быстро и грубо. Даже не вынимая пистолета, он молча отодвинул Колобкова в сторону, а сам толкнул гопника в грудь. Тот при появлении рослого телохранителя слегка убавил пыл, но на попятную не пошел. Откуда-то из-за пояса появился потускневший кортик с треснутым лезвием.