Тайна похищенной башни

Колобков откинулся на диванчике и залился веселым смехом. Он ткнул наугад, но попал прямо в точку. Хотя угадать было не так уж трудно – ну в самом деле, зачем еще может понадобиться искать дорогу к подобному острову? Сокровище – не единственный возможный вариант, но наиболее вероятный.

Когда Бамакабамашура сказал, что хочет кое-что в обмен за свои сведения, у Колобкова тут же промелькнула мысль ничего не платить. Просто дать отмашку Валере и выбить из этого зеленоволосого всю информацию. Нет, Колобков привык вести дела честно… но всегда недолюбливал наглую гопоту. Тех, кто жаждет получить много всего и задаром.

Однако теперь выясняется, что требования собеседника не так уж велики. Более того – если проявить смекалку, можно еще и неплохо навариться.

– Что там за сокровище? – деловито спросил Колобков.

– Это не твое дело, – недоброжелательно пробурчал Бамакабамашура, стараясь поплотнее вжаться в кресло.

– Золото? Брильянты? Жемчуга?

– Говорю же, тебя это не касается!

– Касается, касается, еще как касается. Ты ведь без меня ни черта не найдешь. Думай.

– Твой корабль – не единственный волшебный корабль в мире. Я подожду другого случая.

– Зато я ждать не буду.

– А-а?.. Что ты имеешь в виду?

– Дык! – сложил руки на пузе Колобков. – Я ж просто возьму и пойду на этот твой остров сам. И порыскаю там как следует.

– А!.. – выпучил глаза Бамакабамашура. – Ты!.. Ты не посмеешь!..

– Еще как посмею.

– Ты!.. Ты не знаешь, где этот остров находится! Не знаешь даже, как он называется!

– Зато я знаю, что вокруг него сильное течение и рифы. И знаю, что ни один обычный корабль к нему не может подойти. А еще знаю, что этот остров недалеко. Не думаю, что в округе таких островов пруд пруди. Поспрашиваю у лоцманов, у шкиперов… Найду.

Бамакабамашура плотно стиснул челюсти. На лице появилось затравленное выражение. Он понял, что сам себя загнал в ловушку.

– Чего ты хочешь? – проскрипел Бамакабамашура.

– Свою долю, – осклабился Колобков. – Процент!

– Один процент добычи? – быстро переспросил Бамакабамашура. – На это я согласен.

– Не один процент. Я тебе не дурачок. Я больше хочу. Я шестьдесят процентов хочу. Мне шестьдесят, тебе сорок.

– Шестьдесят?! – поразился Бамакабамашура. – Ни за что! Это слишком… это чересчур… это много! Так не пойдет! Я могу отдать десять процентов… ну пятнадцать! – неохотно выдавил он. – Пятнадцать процентов – и точка!

– Ну уж нет. Пятнадцать – это кошкины слезки. Пятьдесят на пятьдесят – и порешили.

– Никогда! Пятьдесят – это тоже слишком много! Я согласен уступить двад… а, ешь меня живьем! Тридцать процентов! Тридцать процентов – и ни монетой больше!

– Хорошо, согласен!.. – протянул руку Колобков. Бамакабамашура неохотно ее пожал. – Согласен… на сорок процентов.

– Нет! – взвизгнул Бамакабамашура, пытаясь вырвать ладонь.

– Все, поздняк метаться, – грустно произнес Колобков, только плотнее сжимая хватку. – По рукам уже ударили. Договор заключен. Назад дороги нет.

Бамакабамашура обмяк. В глазах засветилась нешуточная ненависть. Этот одноногий толстяк обдурил его, как младенца.

– Согласен… – через силу выдавил из себя Бамакабамашура.

– Вот и договорились, – улыбнулся Колобков, извлекая из карманов фляжку кашинга и пластиковые стаканчики. – Отметим.

Бамакабашура неохотно пригубил угощение. Колобков высоко поднял стаканчик и провозгласил:

– Ну, будем! За твое здоровье, Барак… Гамак… Слушай, имя у тебя все-таки слишком сложное. Язык сломаешь выговаривать. Можно, я буду называть тебя Укупником?

– А что это такое? – проворчал Бамакабамашура.

– Мужик один. Ты на него очень похож. Можно?

– Нельзя.

– Можно. За твое здоровье, Укупник!

Глава 11

Из гавани Порт-Вариуса «Чайка» вышла уже на следующий день. Вышла, неся на борту еще одного пассажира.

В отличие от хумаха Лайана, Бамакабамашура Датакаси Забаб, с легкой руки Колобкова получивший прозвище «Укупник», не доставлял особых хлопот. Переборки не грыз, вещей не воровал. Большую часть времени проводил на носу, глядя вдаль. Разговаривал мало и неохотно. А поскольку его язык понимали только Чертанов и все тот же Лайан, с ним особо и не стремились вступать в разговоры.

Остров Тань, о котором говорил Бамакабамашура, оказался не слишком далеко, но и не за околицей. Больше тысячи километров к югу. Для быстроходной «Чайки» – сутки ходу.

Эйкрийские сутки, конечно, не земные.