Руслан Мельников - Алмазный трон

Они спустились к разбитым воротам ассасинской крепости.

Тимофей понял: князь хотел не только открыть Темную Тропу для других, но и оказаться поближе к ней. Угрим желал, не вступая на Тропу, видеть все, что будет происходить на ней. И — за Тропой тоже.

Великая стена радовала глаза и душу. Чжао-цзы улыбался, оглядывая непреступную твердыню, протянувшуюся от горизонта до горизонта.

Честолюбивые и осторожные императоры веками возводили, достраивали и перестраивали Стену в надежде уберечь свои владения от набегов воинственных кочевников. Но сейчас Стена должна была противостоять другой угрозе.

И она могла ей противостоять!

Десятки, нет — сотни тысяч, миллионы людей, погибших или казненных во время строительства, были вмурованы в Стену. [1] По некоторым данным, за время строительства сложного комплекса укреплений, возводимых в разные времена разными правителями и ограждавших Китай от набегов кочевников, погибло и было вмуровано в кладку до двух миллионов человек. Возможно, на самом деле число погибших еще больше. Впрочем, Стену, о которой идет речь в романе, не следует напрямую отождествлять с Великой Китайской стеной. (Здесь и далее прим. авт.)

Изменники, преступники, дезертиры, плененные враги, дерзкие колдуны и простые рабочие. Веками всех их хоронили стоя, под звуки заклинаний, дабы мертвецы вместе с живыми вечно охраняли рубежи империи. Опытный маг, знающий к чему прислушиваться, и сейчас слышит сквозь камни стоны замурованных. Ибо никто, ничто и никогда не умирает полностью и до конца.

Многие поколения придворных чародеев крепили Стену колдовством, о котором теперь никто не помнит. Зато всем хорошо известно, что смерть — самый лучший кирпич, а человеческая кровь — самый крепкий раствор.

Стена была насквозь пропитана кровью и смертью. И болью, и отчаянием, и страданием. И, что самое важное, — Силой. Мертвой силой Диюйя. Силой, которую можно взять и можно использовать. Если знаешь как. Чжао-цзы знал. Он был посвящен во многие тайны. И в тайну Стены тоже.

По большому счету Великая Стена являлась великим кладбищем, а на кладбищах магическая сила, почерпнутая из мира мертвых, приумножается. Но главное даже не это. Некогда в Стену был вмурован кристалл с Костью Яньвана, хранивший Поднебесную от бед. Кристалл пролежал в кладке не один век. Не два и не десять. Много больше. И до того как его похитили, он отдал Стене немалую часть своей силы.

Чжао-цзы перевел взгляд на магические кристаллы. Эти древние артефакты тоже несли в себе мертвую силу. И если совместить ее с силой Стены…

Он провел над кристаллами руками. Прошептал заклинание. Стена охотно приняла Кости Яньвана. Кристаллы наполовину погрузились в выложенный плитами пол башни. Кости Силы слились со Стеной, став ее частью. Тьма Диюйя, вмурованная в кладку вместе с мертвецами ушедших веков, и князь мертвых Яньван сегодня воссоединялись в Великой Стене.

Испуганно дернулась колдунья, лежавшая между кристаллами. Однако то, что происходило, ее не касалось. Пока.

Чжао-цзы был доволен. Теперь Стена не только преградит путь вражеской армии, идущей обычными дорогами, но и обрежет чужие колдовские Тропы, протянутые через чертоги Смерти. Обрежет и повернет туда, куда нужно поворачивать.

А два кристалла на Стене смогут противостоять трем. И, быть может, даже четырем.

Во всяком случае, количество кристаллов будет уже решать не все. Многое будет зависеть от искусства каждого участника предстоящей битвы. От магического и боевого искусства. От хитрости и смекалки. От дерзости и смелости.

И от размера армий, разумеется, тоже. И от состояния боевого духа. Чжао-цзы знал, что войско противника, с которым скоро придется драться за Кости Силы, было измотано и обескровлено штурмом далекой горной твердыни. Его же войска свежи и готовы к бою. Главное — успеть их вовремя собрать.

Он уже занимался этим. Он занялся этим сразу же, как только оказался здесь.

Внизу, под Стеной, зиял черный зев Тропы Диюйя. С Тропы выдвигались отряд за отрядом. Выезжали всадники, выходила пехота. Огромные повозки вывозили разобранные метательные машины и многоярусные короба, предназначенные для пуска огненных стрел.

— Учитель! — На башенную площадку взбежал молодой воин. Очередной гонец снизу. — Лю-вэй привел своих людей. Тысяча всадников, две тысячи пехотинцев. Лю-вэй шлет поклон и слова преданности.

Чжао-цзы кивнул. Три тысячи воинов — это немного для той битвы, которая ему предстоит. Но ведь это лишь один из ручейков, стекающихся под Стену.