Юлия Федотова - Свет. Испытание Добром?

Попробовали – куда там! Из наперстка пылающий амбар не потушишь, тайную Силу доморощенным колдовством не одолеешь. Только и добились, что огромное, красивое стекло в окне свода разлетелось вдребезги и осыпалось мелким крошевом. А может, оно сделало это само, без их помощи. Потому что все здание ходило ходуном, и стены верхнего зала еще не загорелись, но уже стали накаляться снизу от пола…

Но что это? Причудливая вязь древних сарамеян проступила на одной из стен, будто узор из огненных змеек!

– «Лишь тот мир достоин приобщения к вершинам духовного бытия, чьи смертные непоколебимо тверды в вере своей!» – успел прочитать светлый альв, прежде чем буквы оплыли и исчезли.

– А! – понял Йорген. – Это наш мир сейчас вроде как поругали, да? За то, что наше Воплощение оказалось недостаточно твердо в новой вере?

– Пожалуй, это следует трактовать именно так, – согласился Семиаренс Элленгааль. – Фанатизма юному Фруте определенно не хватило. Что ж, думаю, мир за это должен ему быть только благодарен. Приобщиться к вершинам духовного бытия он, пожалуй, еще не готов.

– Ага. Зато мы к ним с минуты на минуту приобщимся! – вздохнул Йорген. И вдруг заметил Фелицу, о которой в пылу – точнее и не скажешь! – событий все как-то позабыли. Птица по-прежнему безмятежно клевала носом на золотой перекладине. – А ты что не улетаешь, дурочка? Сгорим же сейчас!

– Ах, милый, я бы рада, да не могу! – проворковала та и чуть приподнялась на своем насесте, подобрала перышки. – Вот!

Грубое металлическое кольцо охватывало цевье ее изящной левой лапки, и короткая цепь шла от него к насесту. Бедняжка была обреченной пленницей, такой же, как они.

– Да что же это за металл такой? Заколдованный, что ли? – удивлялся Кальпурций Тиилл.

Как ни старались они, как ни тупили мечи, сбить оковы не удавалось.

– Жезл Вашшаравы! – вдруг вспомнил силониец.

– Да он же пустой! – отмахнулся Йорген.

– Нет, не совсем! Мы убили караульного ифийца – какая-никакая, а кровь! Чтобы потушить огонь, ее все равно не хватит, а на кандалы – может хватить! – Он очень хотел, чтобы бедная птица освободилась, очень, очень хотел…

Звякнула перерубленная цепь. Радостно пискнув, Фелица переступила с лапки на лапку, расправила жемчужно-серые крылья – ах, какие огромные! – и легко, будто была малой птахой, а не созданием размером чуть не с человека, взмыла в воздух. «Вы милые. Я вас полюбила!» И вылетела в окно, исчезла в багровом от зарева небе – как и не было. Только серое перышко, кружась, упало к ногам Фруте, солидная кучка помета с крупинками белого пшена шмякнулась чуть не на голову Йоргену – едва успел отскочить.

– Прощальный подарочек! – саркастически изрек Легивар. Потом стащил рубашку и закашлялся – жар становился невыносимым, воздух обжигал нутро.

– Убейте меня! Немедленно! – вдруг взвизгнул Мельхиор.

– Что, не терпится на тот свет? – обернулся на крик бакалавр. – Подожди, сейчас все там будем!

Хейлиг на него даже внимания не обратил.

– Ах, да не медлите же! Вспомните тот страшный лес в Вальдбунде и ящера, с которым сражался Йорген! Тогда Тиилл ранил меня слегка, и крови-то пролилось совсем чуть, но ваш жезл напитался немалой силой! Я – хейлиг, должно быть, моя кровь ему больше по вкусу! Убейте меня – вдруг это путь к спасению! Ну, что вы ждете?!

– Отстань, – утомленно сказал Легивар. – Не станем мы тебя убивать, хоть ты то еще сокровище!

– Да почему?! Я в любом случае умру через несколько минут, с вами, без вас – мне-то какая разница?! Даже легче, если не придется гореть заживо! Зато у вас появится надежда на спасение! – убеждал Хенсхен из Швелльхена. Он был ученый-хейлиг, он умел убеждать людей.

«Интересно, а смог бы он ради тех, кто ему дорог: Йоргена, Гедвиг или будущего сына – так же легко, без колебания убить?» – думал Кальпурций Тиилл там, в чащобах Вальдбунда. Вот и пришла пора дать самому себе однозначный ответ на этот вопрос.

– Ну уж нет! – очень твердо сказал Йорген, стараясь не смотреть на брата Фруте и не думать о нем. – Решили вместе помирать – значит, вместе! И нечего тут обсуждать. Ты, Мельхиор, будешь нежиться в дивном Регендале, пить нектар и вкушать плоды божественных слив, а мы, по-твоему, должны весь свой оставшийся век томиться грузом вины, что угробили тебя и на твоей крови построили свое счастье? – Он помнил, хорошо помнил те сны, что не давали ему покоя в Зиппле. – Это ты ловко придумал, друг Мельхиор! Скажи, самому тебе хотелось бы такой жизни?