Юлия Федотова - Свет. Испытание Добром?

Йорген представил и признал:

– Пожалуй, неуютно.

– Более чем! – жалобно пискнул Мельхиор. Ему казалось, кошмарное подземелье не кончится никогда, они так и останутся в нем навеки, застрявшие на перепутье миров, – вот оно, оказывается, как выглядит!

…Нет, не перепутье это было, хвала Девам Небесным! Сперва где-то впереди забрезжил белый свет, похожий на дневной. Потом стало ощущаться движение воздуха и явственно запахло медом. С каждым шагом становилось светлее, и наконец показался выход, озаренный чуть ли не солнечными лучами – это ночью-то! Любопытство заставило ускорить шаг…

Миновав беломраморный арочный проем, путники выбрались из подземелья на волю.

Кальпурций не ошибся, они действительно оказались на холме, на его округлой зеленой вершине. Здесь росли крепкие, кряжистые дубы, в густой траве по-летнему стрекотали цикады, цвели розовые скабиозы и мышиный горошек на тонких ниточках-стебельках.

– Ах! – Светлый альв втянул полной грудью медовый воздух. – Как же здесь прекрасно!

Но когда он устремил взор вдаль, чтобы полюбоваться видом на долину, обещавшим быть не менее прекрасным, его ждало разочарование. Никакого вида не оказалось вовсе: непроглядной белой пеленой были окутаны склоны и подножие холма. От неожиданности альв даже попятился.

– Ничего не понимаю! На подъем по коридору мы затратили не более четверти часа! Когда же успел подняться такой туман?!

– А если это не туман? Если это облако? – едва шевеля побелевшими губами, выговорил хейлиг Мельхиор.

– Что за вздор! – рассердился Легивар. – Облака живут высоко в небе, и, только взобравшись на самые высокие пики Альтгренца, человек может взглянуть на них сверху вниз! А в этом холме от силы триста эллей высоты. Туман это, и ничего больше… Хотя и на туман, пожалуй, непохоже. Какое-то другое явление, мало ли их на свете!

– Нет, – заупрямился юный хейлиг. – Вы просто не понимаете! Это же не простой холм, это частица дивного Регендала! Мы с вами покинули наш мир и теперь на небесах…

– Этого не хватало! – охнул силониец. Что-то он прежде не слышал, чтобы живые люди разгуливали по небесам. Обычно так поступают только души, причем не все подряд, а исключительно праведные. И как-то не хочется прежде времени оказаться в их числе, когда ты молод, здоров и дома тебя ждет любимая супруга вкупе с будущим наследником.

Йорген осмотрелся критически. Зачем-то сорвал травинку и сгрыз. Поковырял дернину носком сапога и плюнул в образовавшуюся лунку. Поднял с земли камень и с размаху швырнул в дальние заросли кустов, сползающие с макушки на склон. Оттуда с шумом вылетела потревоженная ворона, и в негодующем крике ее было явственно различимо слово «дурак».

– И не облако под нами, и не туман, и в Регендал мы пока не вознеслись, – уверенно объявил ланцтрегер, завершив свои странные манипуляции. – Это просто колдовство, я его очень ясно чувствую!

– Вот! – неизвестно чему обрадовался бакалавр. – Слушайте, что вам умный человек говорит!

Ланцтрегер, польщенный столь высокой оценкой, просиял от удовольствия: ведь друг Легивар его и человеком-то не всегда признавал, не то что умным!

– Да, это колдовство, – согласился Семиаренс Элленгааль. – Очень странное, очень древнее, прежде я ни с чем подобным не сталкивался. Хотя… По-моему, оно сродни чарам яйца! Йорген, как тебе кажется?

– Никак! – честно признался ланцтрегер. – Таких высот я еще не достиг.

– И боюсь, никогда не достигнешь при твоем-то усердии, – язвительно вставил маг-теоретик, и Йорген украдкой вздохнул: вот теперь Легивар исполнял свою привычную роль.

– Довольно теорий, пора заняться поисками Источника! – призвал спутников Кальпурций Тиилл. – А там, глядишь, и Воплощение объявится.

Только на первый взгляд заколдованный холм казался совершенно безлюдным. Просто люди спали. За маленькой дубовой рощицей нашлась аккуратно выкошенная поляна. Около десятка красиво вытканных вольтурнейских походных шатров теснилось на ней – обычно в таких живут самые знатные полководцы. У ландлагенара Норвальда, к примеру, имелся один похожий, сшитый из красных и золотых клиньев. Но в обиходе он им никогда не пользовался и приказывал установить, только если принимал гостей или послов. Однажды старший сын его, будучи большим любителем красивых вещей, заикнулся, что тоже не прочь обзавестись вольтурнейским шатром. Но получил вместо шатра подзатыльник, потому что не дорос… Теперь-то дорос, конечно, только война кончилась – не успел покрасоваться.