Орсон Кард - Седьмой сын

– О, преподобный Троуэр, по-моему, просить от вас о подобном – это уж слишком, – всплеснула руками тетушка Вера.

– Теперь я понимаю: наверное, провидение привело меня сюда, в этот дом, в котором я не часто был гостем.

– И совсем не провидение, а мой тупоголовый зять, – поправил Миллер.

– Я предложил оказать посильную помощь, – смиренно склонил голову Троуэр. – Но, вижу, вы не желаете, чтобы это делал я, и не могу винить вас ни в чем. Хоть речь идет о спасении жизни вашего сына, все ж опасно доверять чужому человеку резать тело родного ребенка.

– Вы нам вовсе не чужой, – возразила Вера.

– А что если случится что-нибудь непоправимое? Я могу и ошибиться. Вполне возможно, рана изменила местоположение важных кровяных сосудов. Я могу перерезать артерию, тогда он истечет кровью и умрет через считанные секунды. На моих руках будет кровь вашего сына.

– Преподобный Троуэр, – сказала Вера, – человек не совершенен. Нам остается лишь попробовать.

– Если мы ничего не предпримем, он точно умрет, – кивнул Мера. – Он говорит, мы должны поскорей вырезать больное место, пока зараза не распространилась дальше.

– Может, кто-нибудь из ваших сыновей осуществит это? – предложил Троуэр.

– У нас нет времени бегать за ними! – закричала Вера. – Элвин, ты нарек его своим именем. Неужели ты дашь ему умереть только потому, что не выносишь пастора Троуэра?!

Миллер понурился.

– Режьте, что ж с вами делать, – пробурчал он.

– Он бы предпочел, чтобы это сделал ты, папа, – напомнил Мера.

– Нет! – яростно воскликнул Миллер. – Кто угодно, но не я! Пусть он, но только не я.

Троуэр заметил, что на лице Меры отразилось разочарование, перешедшее в презрение. Священник встал и подошел к молодому человеку, крутившему в руках нож и костяную пилу.

– Юноша, – произнес он, – не спеши судить человека, обзывая его трусом. Откуда знать, что за причины кроются в его сердце?

Троуэр повернулся к Миллеру и увидел, что тот смотрит на него с удивлением и благодарностью.

– Дай ему инструмент, – приказал Миллер.

Мера протянул нож и пилу. Троуэр достал платок, и Мера аккуратно положил операционные инструменты на чистую ткань.

Все оказалось проще простого. И пяти минут не прошло, как они дружно стали упрашивать его принять нож, заранее прощая всякую несчастную случайность, которая может произойти. Он даже заработал признательный взгляд от Элвина Миллера – намек на будущую дружбу. «Я провел вас всех, – ликовал Троуэр. – Я истинный соперник вашему хозяину, дьяволу. Я обманул великого обманщика и вскоре пошлю его поганое творение обратно в ад».

– Кто будет держать мальчика? – спросил Троуэр. – Мы, конечно, дадим ему вина, но этого недостаточно. Он будет прыгать от боли, если его не прижать к кровати.

– Я подержу его, – сказал Мера.

– И вино он пить не станет, – добавила Вера. – Говорит, что голова его должна оставаться ясной.

– Ему десять лет, – удивился Троуэр. – Если вы прикажете ему выпить, он должен послушаться.

Вера покачала головой.

– Он сам знает, как лучше. А боль терпеть он умеет. Ничего подобного вы не видели.

«Не сомневаюсь, – хмыкнул Троуэр. – Дьявол внутри мальчишки наслаждается болью, а потому не желает, чтобы вино притупило экстаз».

– Что ж, тогда давайте приступим, – решительно произнес он. – Откладывать больше не имеет смысла.

Он первым вошел в комнату мальчика и недрогнувшей рукой сбросил с Элвина одеяло. Мальчик задрожал, ощутив внезапный холод, хотя лихорадка по-прежнему выжимала пот из его тела.

– Вы говорили, он должен пометить место, где следует резать.

– Эл, – позвал Мера. – Операцию сделает преподобный Троуэр.

– Папа, – прошептал Элвин.

– Его упрашивать бесполезно, – ответил Мера. – Он ни за что не согласится.

– Ты уверен, что не хочешь глотнуть чуточку вина? – встревоженно спросила Вера.

Элвин вдруг расплакался:

– Нет. Я хочу, чтобы папа хотя бы подержал меня.

– Ладно, – с угрозой промолвила Вера. – Он может отказываться резать, но он будет присутствовать при этом, или я его задницу в камин запихну. Либо то, либо другое.

Она вихрем вылетела из комнаты.

– Вы сказали, что мальчик пометит место, – повторил Троуэр.

– Давай, Эл, давай я тебя приподниму. Я принес кусочек угля, и сейчас ты должен нарисовать на ноге, где именно нужно сделать разрез.

Элвин еле слышно застонал, когда Мера усадил его и прислонил спиной к подушке, но собрался с силами и твердой рукой начертил на ноге большой прямоугольник.