Дмитрий Бондарь - Замена

— Продолжай.

— Некоторые из крестьян с восторгом рассказывают о Хорсте из Брюннервельде. В частности некий Вальд из того же села в придорожном кабаке похвалялся, что лично знает и мать и отца этого парня. И якобы даже живут они в соседних дворах. А папаша Хорста лишь самую малость меньше своего сына. Я на всякий случай послал людей за стариками. На днях их должны привезти.

— Хорошо. Распросишь, сразу сообщи мне. Я хочу знать все. Что-то еще?

— Да, Ваше Величество. Я продолжу. Войско Лана, включая его лейтенантов, на самом деле не знало ничего ни о каком мятеже в рядах бандитов Намюра, пока он не начался. Такое впечатление, что это был сплошной экспромт.

— Это ничего не доказывает и не объясняет.

— Совершенно верно, Ваше Величество. Но мне удалось поговорить с докторами, пользовавшими нашего Лана.

— И что? — Хильдерик подался вперед, предчувствуя некую неожиданность.

— Все трое в один голос клянутся, что когда этот Хорст после сражения вошел в шатер маршала, тот был изрядно напуган! А двое из лекарей уверены, что до этой встречи Хорст и Бродерик друг друга не знали.

— Интересно, — пробормотал король, опять закручивая волосы вокруг пальца. — Продолжай, я подозреваю, это еще не все, так, Ле Комб?

— Не все, Ваше Величество. Лейтенанты хоть и восторженно отзывались о нашем громиле, но никто никогда о нем не слышал. А ведь тот же барон Сирр был очень близок к маршалу. Да он и был почти как сын Бродерику. И вот после битвы маршал разговаривает с ним так, словно барон всего лишь один из многих сотен, но начинает привечать безвестного дотоле крестьянина. Разве не странно такое?

— Ты хочешь сказать, что во всех этих событиях есть какая-то интрига? Я тебя правильно понимаю, Ле Комб? И Хорст совсем не тот, за кого его пытается выдать Лан?

— Совершенно верно, мой король!

— Тогда кто же он?

— Пока не могу точно сказать, Ваше Величество, еще очень мало сведений поступило. Но есть одна версия, которая прекрасно ложится на случившееся и объясняет если не все, то очень многое.

— Не тяни, Ле Комб! Что за дурацкая манера испытывать мое терпение? Говори уже!

— Самозванец.

— Что — Самозванец? — переспросил Хильдерик, в возбуждении вставая из уютного кресла.

— Наш проказник Хорст, — тоже приподнимаясь над собачьей скамьей, произнес Ле Комб, — Самозванец!

— Ты серьезно? — Король наклонил голову и прошелся по кабинету вперед-назад. — В самом деле, это бы объяснило многое: почему Лан испугался Хорста, почему вчерашний крестьянин ведет себя как граф. Это бы сделало понятным — почему они привезли голову Намюра и не привезли такой же подарок от Самозванца. Это бы … Нечистый! Да это было бы занятным! И это очень похоже на правду. Еще эта скороспелая женитьба и отъезд на границу. Зачем это все? Может быть, он что-то не поделил с Намюром и был вынужден договариваться с Бродериком? Как все необычно! Обожаю загадки! Я такой впечатлительный! Даже руки зачесались! Подожди-ка, но ведь у нас есть описание Самозванца, доставленное, кстати, твоими людьми!

— Возможно, обман, мой король? Я уже не удивлюсь ничему. Это еще один повод проверить правдивость моих людей.

— Хорошо, хорошо, Карл. Так и сделай. Выясни у сторонних очевидцев, как выглядел на самом деле Самозванец. Не должны мы на верных трону слуг наводить напраслину.

Король выглянул за полог, крикнул в темноту:

— Еще два кувшина долерийского, Эрни! Да яблок там нарежьте, что ли? И не заставляйте ждать своего короля!

— На чем мы остановились, Ле Комб? — Вновь усаживаясь в кресло, спросил король.

— На том, что этот Хорст, которому вы даровали маркграфство, на самом деле никто иной как Самозванец! Если только…

— Ну что еще, Ги?! Ты весь набит какими-то загадками и мучаешь мое любопытство! Я же очень впечатлительный. Со мной так играть нельзя! Говори скорей!

— Если только те люди, которых мне доставят из Брюннервельде, не окажутся на самом деле родителями нашего маркграфа. Вот в этом случае я даже не знаю, что и думать! Поневоле….

У входа нарочито громко звякнули посудой, и король сделал знак замолчать.

Пока слуги сервировали столик, Ле Комб не шелохнулся на своем насесте, а король нетерпеливо поигрывал носком левой туфли, мотавшейся на ноге короля, закинутой на другую ногу, едва ли не под носом у собеседника. Наконец слуги ушли и король громко выдохнул, словно боялся вместе с воздухом выпустить при слугах неосторожное слово.

— Ги, что же нам с тобой делать? — Король наполнил кубки и протянул один из них собеседнику.