Константин Мзареулов - Изгнанники Нирваны

— Здесь нет арбузных корок, — насупившись, заметил Джильбер.

— Так и кинжал мой пока не обнажен…

Астролог понимающе захихикал и с благодарностью принял медную монетку. Однако не ушел, а продолжал любопытствовать:

— Можно ли получить золото из свинца?

— Да хоть из дерьма… К нечистой силе обращался?

— Нет.

— Правильно делал. Все равно не поможет.

— Дело не в том… Я хочу сам найти рецепт.

— Романтик… — осуждающе резюмировал Мефисто. — Ступай уж, спать хочу.

Вежливо пожелав спокойной ночи, Джильбер попятился к выходу, но покинуть спальню не спешил и топтался у двери. Покачав головой, Мефисто насмешливо изрек:

— Тебя заинтересовал мой большой резвый единорог? От смущения Джильбер осмелился огрызнуться:

— Не знаю, насколько он резвый, но большим не показался…

Он скрылся за дверью, а Меф долго смеялся над бедным педиком. Откуда тому было знать, что к числу фамильных способностей нирванских Повелителей Теней относилась и способность увеличивать гениталии до оптимального размера — в зависимости от потребностей партнерши. Но — только партнерши и никоим образом не партнера, так что придурок напрасно рассчитывал на удовольствие.

Чуть позже, когда Меф уже предвкушал, как вытянется на относительно свежей простыне, на пороге снова появился назойливый астролог. Герцог начал свирепеть и подумал, что стоило бы пришпилить этого извращенца к какой-нибудь свободной стенке — тогда бы точно удалось спокойно выспаться. Он предпринял последнюю попытку кончить вечер без кровопролития.

— Меня не интересует твоя задница, — твердо сказал Мефисто. — И не надейся.

— О нет, мой господин, у меня нормальная ориентация. — Джильбер потупился. — Просто я решил, что должен объясниться. Я решил похвастаться перед соседками, что у моего жильца огромный член. Если бы они заинтересовались и зашли на вечеринку, вы бы их легко завалили, но потом хоть одна из них, возможно, согласилась бы заняться любовью со мной.

Меф долго смеялся, но пообещал, что поможет, чем сумеет. Потом спросил:

— А соседки хоть хорошенькие?

— Самый смак! — У астролога загорелись глаза. — По двести фунтов весом! А каждая грудь…

— Ладно, ладно, не возбуждай меня на ночь глядя. Завтра решим… Нет, погоди. Ответь на последний вопрос. Что в этой дыре считается нормальной ориентацией?

Фауст снова говорил на полузабытом варварском языке тари. Снова лежал в роскошной постели с роскошной женщиной, забыв о сложных проблемах и неотложных делах. В его долгой жизни было много женщин. Были женщины, которых Фауст любил до безумия, но ни одна не вызывала в нем такой страсти, как. Льювилла — принцесса с изумрудными глазами и густой гривой волнистых изумрудных волос. Их отношения трудно было назвать любовью в романтическом смысле этого затертого понятия, но каждый из них высоко ценил ум и силу партнера.

Выспаться после бурной ночи не удалось, но наступило утро, и пришло время вспомнить о делах, из-за которых он пустился в это путешествие. Лью, проницательная как всегда, сразу догадалась, что давний любовник прибыл не ради ее прелестей, но не обиделась, а лишь поинтересовалась:

— Фау, где ты бываешь, когда исчезаешь из Амбера?

— Исчезаю? Скорей уж я изредка исчезаю из дома, чтобы побывать в Амбере.

— Помню, ты рассказывал, что живешь в дальнем круге Теней, где одинаково слабы и Лабиринт, и Логрус. Как называется твое Отражение — кажется, Артуа?

— Артаньян. Но это не совсем наш мир. Просто нашей семье пришлось там поселиться. — Он понимал, что принцесса не исчерпала резервов любознательности, и взмолился: — Лью, дорогая, продолжим урок топографии после завтрака.

— Во время завтрака, — уточнила Льювилла. — Ты по-прежнему привередлив в еде или все-таки распробовал тонкие блюда?

— Ты совсем меня забыла и с кем-то перепутала, — нарочито печально произнес Фауст. — Иначе помнила бы, что я ем абсолютно все. Просто не люблю экзотических сочетаний вроде черной икры в малиновом сиропе.

Она рассмеялась — звонко и жизнерадостно. Затем упругим движением поднялась с постели и, потрепав его шевелюру, назидательно изрекла:

— Сам виноват. Надо почаще бывать у нас — тогда я запомню твои привычки.

Грумы накрывали в соседней комнате стол на двоих, поэтому Фауст не стал переодеваться в парадный костюм. Меню было выдержано в амберских традициях, то бишь бекон соседствовал с джемом, вместо хлеба подали пересушенные тосты, а кофе без сливок считалось дурным тоном. Покончив с омлетом, герцог мстительно посулил: